На крики сбегалась вся дворня. Побледневшую Людвигу выхватили из коляски и лишь тогда бросились к бившейся на земле лошади, под которой лежал Раймонд. Когда его, наконец, удалось освободить, он не подавал признаков жизни. Его положили на землю. Без кровинки в лице, он, казалось, крепко спал.
Мужчины хлопотали около лошадей. Жеребец лежал с проломленным черепом так же неподвижно, как и тот, кто его сразил.
— Да ведь он разбил ему голову! Такого дорогого коня загубили, заговорил пришедший, наконец, в себя Владислав.
— Благодарение богу, что графиня невредима! Езус Христус! Что б то было! И граф Эдвард уехал, — прошамкал пересохшими от волнения губами Юзеф.
Недавний испуг Владислава сменился бешенством, и он обрушился на окружающих слуг.
— Это все из-за вас, дармоедов чертовых! Разленились, негодяи! Где вы все были, когда подали коляску? И как смеет всякая солдатня шататься здесь со своими трещотками?
Это уже относилось к только что вышедшему из дома Зонненбургу. Майор извинялся перед Людвигой за причиненную ей неприятность. Владислав быстро подошел к нему.
— Господин майор, я требую ареста этого балбеса, который едва не погубил графиню… Кроме того, лошадь стоит несколько тысяч марок, которых этот ваш идиот за всю свою жизнь не заработает. Потом вы должны разъяснить вашим солдатам, что здесь не заезжий двор, — по-немецки, коверкая слова, говорил Владислав.
Высокий, сухой, как вобла, майор вежливо откозырнул Людвиге и повернулся к Владиславу.
— Что вам от меня угодно, молодой человек?
— Я вам не молодой человек, а граф Могельницкий! Прошу не забывать этого, господин фон Зонненбург!
— Прекрасно. Но если вы будете продолжать в том же тоне, то я отказываюсь вас слушать. Мотоциклист выполнял свои обязанности и не должен отвечать за то, что вы бросили вожжи и оставили графиню на произвол судьбы, — отрезал Зонненбург и пошел с солдатом в дом, на ходу разрывая пакет с надписью: «Совершенно секретно, весьма срочно. Вскрыть лично».
В этой суматохе про Раймонда забыли. Людвига первая заметила это.
— О боже, что же вы оставили его без помощи! — вскрикнула она. — Сейчас же несите его в дом! Стефа, попроси майора послать за фельдшером.
Майор в своей комнате читал:
…Передаю шифрованную радиограмму двоеточие… В Австро-Венгрии сильнейшее брожение. Его императорское и королевское величество отрекся от престола… Приказываю всеми средствами вплоть до расстрела агитаторов сохранить дисциплину в войсках… точка… Подчиняться только приказам верховного командования.
