Ник вскрыл пакет.
В нем было два письма.
Как он и ожидал, одно было от адвоката по имени Хавьер Эстес. Второе, как ни странно, было написано от руки самим Энрике и адресовано лично Нику. Читая его, Ник с удивлением узнал, что отец был осведомлен о мельчайших подробностях его жизни, но самое главное, конечно же, было припасено напоследок.
Ник был настолько потрясен, что пришел в себя только тогда, когда помощник открыл дверь кабинета и впустил его мать.
В свои пятьдесят пять она выглядела на тридцать пять. Она оставалась воплощением женской красоты и сексуальности, из которых выжала все, что только возможно.
Где бы она ни появлялась, взоры всех присутствующих мужчин немедленно обращались к ней, и все другие женщины сразу же меркли на ее фоне. Мисс Вселенная гордо и надменно пронесла этот титул через всю свою жизнь.
Густые блестящие темно-русые волосы шелковым водопадом струились по спине, вызывая желание немедленно прикоснуться к ним. Большие глаза удивительного янтарного цвета обладали каким-то гипнотическим взглядом — стоило ей посмотреть на какого-нибудь мужчину, он тут же оказывался у нее в плену. Точеный нос имел идеальную форму, полные чувственные губы обнажали в улыбке ровные белоснежные зубки.
И — кто бы сомневался — ее длинную изящную шею украшало изумрудное ожерелье, идеально подходящее к ее наряду, конечно же, от известного кутюрье. Наряд Нади был выдержан в черно-белых тонах с несколькими вкраплениями красного, придававшего драматизм общему замыслу.
— Ну?.. — Нетерпение было приправлено сладкой улыбкой.
Ник встал, обошел свой стол и присел на его краешек, с циничным удовольствием наблюдая за приближением матери. Затем желание умерить ее тщеславие подстрекнуло его заметить:
— Не думаю, что ты единственная, кто получил этим утром от Энрике Рамиреса изумрудное ожерелье.
Идеально очерченная бровь взметнулась вверх.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что мой отец в годы своей спортивной карьеры посеял свои семена по всему миру. У меня есть сводный брат в Англии и еще один — в США. Думаю, что смерть нашего дорогого отца потрясла их так же, как и меня, несмотря на то, что мы все трое являемся его… ублюдками. Думаю, что свою благодарность матерям моих братьев он выразил таким же ожерельем.
— Ну и что! — На лице Нади появилась мечтательная улыбка. — Энрике был неотразим, и ни одна женщина не могла устоять перед ним. Но это плохая новость для тебя, Ник. Думаю, что тогда Энрике поделил наследство на троих.
