И, да, здесь возникает вопрос, броситесь ли вы в воду, чтобы спасти тонущего ребенка? Помню, читал статью о том, что никто из стоящих на мосту не бросился спасать упавшего в воду ребенка, пока этого не сделал мужчина, пробегавший мимо во время утренней пробежки. Но, к сожалению, оказалось уже поздно. После этого у людей спросили:
— Почему вы не прыгнули в воду?
— Ну, в реке слишком быстрое течение. Я бы сам начал тонуть, и тогда бы пришлось спасать двоих.
И так далее — у каждого были свои причины… (Конечно, сейчас я смотрю на это и говорю: «Ох, если ваша линия не там, где вы правильно реагируете или, по крайней мере, делаете хоть что-то, чтобы помочь, значит, она уходит слишком далеко влево или вправо». Видите, как я становлюсь судьей, жюри присяжных и исполнителем приговора, потому что определил, где провести линию?)
Ну а если сравнить меня с Матерью Терезой, где была бы ее линия по отношению к моей? Она посвятила свою жизнь помощи людям. Ее линия так далеко, что мне даже не видно. Ни при каких обстоятельствах я бы не смог так жить.
Поэтому, знаете… Вот сейчас мы скажем: есть люди, чьи линии сильно ориентированы в сторону гуманизма, и такие люди лучше и исключительнее других. Но когда мы возвращаемся назад и думаем об игре, о том, что своими мыслями и чувствами творим свое окружение, и это создает нашу реальность, тогда вышеприведенное суждение больше не истинно. Потому что если вы не можете быть судьей, жюри присяжных и исполнителем приговора для линии, что проходит левее вашей, вы, соответственно, не можете судить о линии, которая находится правее.
Знаете, мы порой оправдываем свои суждения, говоря, что одна линия лучше другой. Но тут уже либо судить все, либо не судить ничего, верно?
А на самом-то деле я пытаюсь найти свою радость. Нужно ли мне для этого разделять вещи на плохие и хорошие? Может, следует спрашивать себя: «Комфортно ли мне с этой линией? Это из-за нее я чувствую себя хорошо?» Может, мне следует выбирать свои линии? А может, проще: «Хочу быть вот в этом месте — и точка!» Если мы осуждаем чью-то линию как неправильную, то рано или поздно это приведет нас к осуждению одной или нескольких своих линий. И что, если мы не сможем изменить эти линии? Что тогда?
Некоторые люди, и я могу это понять, не хотят проявлять заботу о других. Понимаю их, потому что и сам тоже так поступал, ведь бывает, что проявлять заботу — значит самому испытывать боль, а порой ты и не можешь ничего изменить. Вы хотите что-то сделать, но не можете; вы переживаете, и это вас ранит — тогда вы говорите: «Мне просто все равно». Это тоже вариант.
