Но проблема в том, что такие конструкты, как "инстинкт смерти", по Фрейду, как раз и являются теми элементами, которые спасают его систему от полной механистичности; эти конструкты всегда лежат по другую сторону от детерминистических ограничений его теории. Они являются мифологией, в лучшем смысле этого слова. Фрейд не довольствовался простым проникновениям мифологических измерений в свое мышление, несмотря на свое старание в то же время выразить психологические закономерности в биологических предположениях девятнадцатого века. На мой взгляд, его методология была основой величия его вклада и сущностью для его центрального открытия – "бессознательного". Она была также сущностью его радикального вклада в новый образ человека, а именно, человека, которым движут демонические, трагические и деструктивные силы. Я пытался где-то в другом месте показать, что фрейдовская трагическая концепция Эдипа гораздо ближе к истине, чем наша склонность интерпретировать эдипов комплекс в терминах раздельно-половых и враждебных отношений в семье. Формулировка "инстинкта смерти" как биологического инстинкта не имеет, конечно, никакого смысла, и в этом случае правильно отвергается бихевиоризмом и позитивизмом. Но как психологическое и духовное состояние трагической натуры человека идея имеет действительно большое значение и превосходит любую чисто биологическую или механистическую интерпретацию.
Методология всегда страдает от отставания культуры. Наша проблема состоит в том, чтобы охватить взглядом большую часть человеческого опыта, развить и освободить методы настолько, чтобы они, насколько это возможно, отдавали должное богатству и широте человеческого опыта. Это может быть сделано только при помощи анализа философских предположений. Сущность этой идеи выразил Маслоу во второй главе: "Чрезвычайно важно для психологов то, что экзистенциалисты могут снабдить психологию философскими основами, которых сейчас не хватает. Во всяком случае, основные философские проблемы несомненно должны быть снова подняты для обсуждения, и возможно психологи перестанут полагаться на псевдорешения или на бессознательные непроверенные философские идеи, которые они подбирают, как дети".
Высказав подобную позицию, нам нужно поспешить добавить, что это не разрешает всех трудных вопросов отношения экзистенциального исследования к науке. Встает, конечно же, законный вопрос о том, как типичные для экзистенциальной психологии и психиатрии предположения могут быть проверены. В пятой главе Карл Роджерс указывает для начала, как "онтологические принципы" могут изучаться и проверяться в эмпирической психологии. В Гарварде "тесты, составленные на основе экзистенциальных категорий, уже разработаны", – пишет Лоренц Первин (57). В Нью-Йорке прошло несколько семинаров по экзистенциальной психотерапии, которые пытались прояснить этот подход. Данные шаги – только начало; но я не вижу каких-либо непреодолимых преград в направлении научного изучения экзистенциальных предположений.
