— Мать, это без вариантов. Так нельзя. — Антон сосредоточенно смотрел перед собой.
— Почему? — Матрёна искоса взглянула на него. Антон был мрачен. — Мне показалось, что для простого человека это идеальная операция. И даже я поняла, почему именно операция необходима.
— Для простого, Матрёш.
— Это же лучшая технология! Спинной мозг не задет, проблемы больше никогда не будет, что ещё? — Сейчас она жестикулировала, как итальянка.
— Ещё проблемы с перемещением во времени и пространстве. — Чёрный произнёс это скучным голосом, как преподаватель, в тысячный раз читающий один и тот же материал туповатым студентам. — Это титан, мать. Это будет встроенный джокер.
— Конечно, решать всё равно тебе, — сдалась Матрёна.
— А давай из тебя терминатора сделаем? А? — Чёрный резко обернулся к ней.
— Перестань! — Она отшатнулась от неожиданности и тут же сникла. — Я не говорила, что я за операцию.
— Я лучше умру человеком, — упрямо продолжал Антон.
— Я в непонятках просто, — примирительно пояснила Матрёна. — Ещё этот беджик — ну не просто же так он там лежал?
— Угу, как прямая подстава.
— Я не знаю, я Доренко поверила. Хотя тут это не имеет значения. И всё равно нам нужно искать! — Матрёна упрямо вскинула голову. — Кто за нас это будет делать? Все только охать и советовать могут. А мы найдём, я обещаю, что мы найдём! И тебя я на ноги всё равно поставлю!
— Я верю, верю, Матрёш. — Антон легонько погладил её по голове. — Да здесь проблема в другом — в психике.
— Вот, опять только что голос был. «Дерзай, мать! Начинается самый сложный для тебя период. Это проверка тебя. Пройдёшь — получишь всё, сломаешься, — значит, мы в тебе ошиблись». — Матрёна процитировала чужие слова, стараясь передать интонацию. — Хрен вам я сломаюсь! Я всю Москву на уши подниму.
— Мы должны держаться вместе, и всё будет хорошо! — убеждённо произнёс Антон.
— Угу. — Девушка послушно кивнула.
— Знаешь, я сегодня утром гадал. По раскладу интересно: паж посохов и рядом Смерть. Получается, смерти уже нет, её отводят.
— А кто отводит? — заинтересовалась Матрёна.
— Я же сказал: паж посохов. Это Седой. А ещё остаются болезнь и безумие, которые надо преодолеть.
— Преодолеем, — вздохнула Матрёна и добавила: — В любом случае Доренко будем держать про запас, контакты есть, всегда можем вернуться.
Расстроенные и потерянные, они сидели в любимом кафе и прихлёбывали горячий коричный чай. Доренко действительно был последней надеждой, больше в Москве не на кого было рассчитывать. Может быть, в Петербурге? Может быть. Нужно искать.
