— Эх, и эта ничего! Сопля совсем, а? И уже на джипе!
— Этих лучше не трогать вообще. Знаешь, какой там папа?
— Точно папа?
— Или папик. Это кому как в жизни повезло. А наш с тобой товар — дамочки среднего класса. От крутых тачек лучше держаться подальше.
— Нет, ну ты посмотри, что делает? Нарывается, точно!
— Значит, сила за ней. Те, у которых за спиной никого нет, так не борзеют. Оставь. Пусть едет.
— Почему меня так не родили?
— Попроси, чтобы отправили обратно на небо. Может, в следующий раз больше повезет. Родишься у кого надо.
— Иди ты… Сказал, а? На небо! Поживем еще! Что дано, то дано. Ничего, мы свое заработаем! Но, сказать по правде, не терплю этих соплюх за рулем! Учить их надо. Учить…
В субботу утром Люба проснулась оттого, что почувствовала себя прижатой вплотную к стене, к ворсистому колючему ковру. «Ну, разве можно так спать! Пять сантиметров оставил, а сам развалился, как барин! Как только у него со…»
— Совести хватает, — закончила она вслух и тут только сообразила, что Стас все-таки пришел ночевать.
«Во сколько же, интересно, он появился? И ключ нашел! Даже в дверь звонить не стал! Интересно, это потому, что он боялся меня побеспокоить, или до сих пор злится?»
— Совести? Почему совести? — пробормотал Стас, не просыпаясь.
— Ты где был? — вкрадчиво шепнула Люба ему в ухо.
— Там…
— Где там?
— В этом, как его…?
— В ресторане? С женщинами?
— Угу…
— Может, с Ларисой?
— С Ларисой? С какой Ларисой? — глаза у него по-прежнему были закрыты. Даже всхрапнул слегка после этих слов.
— Брюнетка. Антрацитовые глаза. Или это была блондинка?
— Ага…
— Что ага?
— Ага…
— Ты мне изменяешь?
— Ага…
— Ах, вот оно что!
— Показания, данные во сне, судом не учитываются, — сказал Стас совершенно не сонным голосом и открыл синие глаза. — Ну, что, подруга? Поймала?
— Ты где был?!
— Любовь Александровна, вы повторяетесь. Зачем надо было допрашивать меня сонного?
— Говорят, что в такие моменты люди выкладывают чистую правду. Да подвинешься ты, наконец, или нет?
— А граница? Где граница? — тут же стал он нащупывать середину дивана, где были сдвинуты обе подушки.
— Ну и где?
— Как раз там, где кончается мое туловище.
— Твое туловище кончается почти у самой стены, а я вишу в воздухе.
— Висю.
— Безграмотный занудливый тип.
— Любовь моя, вы не правы.
— Значит, ты не сердишься за вчерашнее?
— Сказать по правде, мне давно хочется изолировать тебя от общества в целях его безопасности… Так мы едем сегодня?
— Куда? Ах, да! В городок, где родилась Снежана Варягина!
