Король темных просторов | страница 2
И вот теперь горбун вел очередной рассказ.
Шум постепенно утихал, все отчетливее слышался неторопливый голос музыканта, рассказывавшего удивительную историю, без начала и без конца, о море, о штормах, о кораблях, о чудовищах из глубин и о пиратах… о Пирате, о Бесстрашном Демоне.
Струны умолкли.
— Парусники островитян уничтожили корабль короля морей, — проговорил старик отчасти в пустоту, отчасти для слушателей, а отчасти про себя. Он немного помолчал, потом обвел взглядом окружавшие его лица, удивленные и задумчивые, ибо это был не обычный рассказ, не такой, как все прочие. — Ваши парусники, агарцы.
Зловеще и неожиданно фальшиво зазвенели струны.
— Вы покрыли себя славой…
Торжественный тон его слов вновь сменился мрачным скрежетом инструмента.
— Послушайте же, что я вам расскажу. Проклятие висит над вашими островами; прокляты Агары и вы, агарцы. Ибо сыновья ваши сожгли корабль Демона, корабль, носящий имя властелина вод и пребывающий под его особым покровительством. И станет так, что посланник Просторов и дочь короля пиратов ниспошлют на вас ужас войны; здесь, на Агарах, суждено вспыхнуть пламени, которое охватит всю Вечную империю. Так гласит пророчество, записанное в Книге всего, среди законов.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Бесстрашный Демон
1
— Все наверх. Быстро.
Спокойно и негромко произнесенные слова потонули в общем шуме и поначалу не возымели никакого действия. Однако уже несколько мгновений спустя их смысл достиг сознания какого-то матроса — и он замолчал, замолчали и те, кто сидел рядом, потом остальные, удивленные внезапно наступающей то тут, то там тишиной… Прошло совсем немного времени, и в носовом кубрике слышалось лишь поскрипывание корабельной обшивки.
— Все наверх. Боцмана ко мне.
Матросы сломя голову выскакивали из гамаков, сбрасывали влажные одеяла, отшвыривали прочь игральные кости. Капитан К. Д. Рапис, командовавший самым большим парусником на Просторах, шагнул в сторону, уступая дорогу толпе. Он редко бывал в кубрике, и вид его по-настоящему потряс экипаж. Теперь люди толкались на узком трапе, пытаясь как можно быстрее исполнить — отданный лично капитаном! — приказ. Вскоре Рапис остался один.
Он неторопливо окинул взглядом кубрик. Смрад стоял невыносимый. Какие-то истлевшие тряпки, пропотевшие одеяла, запах давно не мытых тел, вонючий табачный дым… Несколько тусклых фонарей покачивались на крюках в такт ударам волн о борт парусника. В углу горели убогие свечи из жира.
