Повседневная жизнь древнегреческих женщин в классическую эпоху | страница 26

От Пандоры Гесиода до женщин-животных Семонида всего лишь один маленький шаг. Они представляют общее восприятие, общественное и «местное», женского рода. С женщинами все понятно: достаточно одного нежного взгляда, чтобы мужчины сочли ее порочной, как у Карцина, трагического поэта:

Но об этом мужчины говорят только между собой. Присутствие женщин — особенно жен — обязывает к некоторой осторожности, и только глупец, «на брачный пир явившись, поносит там весь женский род»[21].

Даже если Семонид позаимствовал идею у своего предшественника, эпизод с Пандорой не означает, что Семонид был всего лишь читателем Гесиода, что его каталог не вызвал никакого отклика у мужчин. Поэт того времени приспосабливался к своей аудитории, и даже если это делал только ради забавы, положительная оценка слушателей давала понять, о чем они думают. Сущность его успеха (а он доказан, поскольку это произведение дошло до нас) проистекает из этих зоологических масок, за которыми таится мужской сарказм. Близость древних к животным, повседневная жизнь рядом с ними, а также общеизвестные культурные образы укрепляют и возрождают животную метафору и объясняют ее долговечность.

Обратив наши взоры в последующие века, мы постоянно обнаруживаем отзвуки тех же насмешек. Так в VI веке до н. э. Фокилид вторит Семониду:

Такова и вся женоненавистническая традиция V века до н. э. в Афинах, отраженная как в трагедиях Еврипида, так и в комедиях Аристофана. Говоря о первой, как не вспомнить об Ипполите, который вопреки женщинам и богам отказывается от любви одновременно со зрелостью.