На каждое заседание он приносил новую долю негативной информации по Тихонову и Хасис. Из его уст постоянно лились матерные выражения — по-другому он разговаривать не умел. Например, про Хасис он все время говорил: "Пи... как дышит". Эту фразу он повторил раз 30. Остальные присяжные молча его слушали. Вскоре обрабатывать нас взялась присяжная №4 — женщина лет 60, психолог по образованию. Она буквально зомбировала народ. Ежедневно выбирала себе жертву и начинала ее обрабатывать — четко навязывала свою позицию обвинения. Когда ей начинали перечить, мол, нет прямых доказательств вины обвиняемых, она кричала: "Да что там думать, защита может вообще не выступать, и так все понятно".
Необходимо заметить, что присяжный №1, Сергей Мамонов, признал факт сбора сведений о подсудимых за рамками судебного заседания. Непонятно, что именно помешало судье Замашнюку выполнить свой долг — а именно: отстранить присяжного от участия в процессе. Видимо, некий авангардистский взгляд на судопроизводство, в рамках которого Замашнюк умудрился удалить до конца судебного разбирательства... одного из адвокатов подсудимых!
И третья, отличительная черта процесса, имеет своё собственное, нарицательное имя — "азефовщина"; был в начале века такой разносторонний человек, как Евно Азеф, который умудрился руководить боевой организацией эсеров и одновременно немножко работать агентом охранки.
Ближайший друг Никиты Тихонова, Илья Горячев, руководивший националистической организацией "Русский образ", сперва оклеветал Никиту, потом отказался от своей клеветы — дескать, давило следствие, не устоял... А потом отказался и от этого отказа — дескать, в первый раз всё правильно сказал: Тихонов убийца, а отказ от первоначальных показаний Горячев написал, поскольку был запуган Тихоновым (который находился в Лефортово)...
Но и это ещё не предел.
Некто Сергей Голубев, известный по прозвищу "Опер", явился в Мосгорсуд, где выступил перед присяжными, дав показания против Никиты Тихонова. Он заявил, что сделал это добровольно и сознательно, поскольку, дескать, в неформальных беседах с опертивниками ФСБ во время следствия Никита и Женя рассказали о нем много лишнего, а на самом деле он всего лишь музыкант и организатор концертов.
Сравнить это выступление можно разве что с добровольным появлением на Нюрнбергском процессе гражданина Гитлера А.А., который бы заявил, что он простой, оклеветанный негодяями-подсудимыми, художник-пейзажист.
