Теперь мы приступим к этой истории.
Один человек пришел к врачу и сказал ему, что его жена не рожает детей.
Физиолог осмотрел женщину, пощупал её пульс и сказал: "Я не могу лечить вас от бесплодия, потому что обнаружил, что вы по некоторым обстоятельствам умрете через сорок дней".
Услышав это, женщина так разволновалась, что не могла есть в последующие 40 дней.
Но она не умерла в предсказанное время, поэтому муж пошел к врачу выяснить это дело. Врач объяснил:
"Да, я знал это. Теперь она может иметь детей".
Муж спросил, как это произошло.
Врач сказал ему:
"Ваша жена была слишком толстая, и её бесплодие было связано с этим. Я знал, что есть только одна вещь, которая может оторвать её от еды, это страх смерти. Таким образом, теперь она вылечена".
Вопрос знания — это опасный вопрос.
Доктор солгал. Доктор сказал нечто, что вовсе не должно было произойти. Но через это нечто другое произошло. Он сказал: "Женщина умрет". Она стала очень озабоченной. Смерть стала навязчивой, стала кошмаром. Она, должно быть, непрерывно думала о смерти. Она не могла есть. Но она не умерла, и через 40 дней врач сказал: "Она здорова, теперь она может забеременеть".
Что произошло? Он мог бы сказать с самого начала: "Соблюдайте диету или поститесь". Это было бы правдой — но это не было бы мудро, потому что женщина не соблюдала бы диету и не голодала бы 40 дней. На самом деле, должно быть, другие врачи говорили ей именно это, и она никогда не слушалась. Поэтому было бы верно сказать: "Диета или сорокадневный пост — и вы здоровы", — но это не было бы мудро.
Истина не всегда мудра, а не истина не всегда глупа. Вопрос знания — это очень сложный вопрос.
Доктор создал ситуацию. Он был действительно мудрым врачом. Он создал ситуацию. Он знал, что поможет только страх смерти. Он шокировал женщину страхом смерти: Он дал ей такое беспокойство, муку, что она совсем забыла о еде. Кто ест, кто наслаждается едой, когда смерть стучится в дверь? Она, должно быть, каждую минуту смотрела на часы, на календарь: один день прошел. Кто заботится о еде? И как вы можете радоваться еде, когда есть смерть? Это невозможно. Произошел новый заем жизни.
Неистинный, но мудрый — таков каждый Мастер.
Гурджиева очень много критиковали, потому что он был лжецом. И ложь пришла от суфиев, он был суфием. Он обучался в суфийских монастырях и школах, на Западе он ввел суфизм в этом веке в совершенно новой версии. Но тогда обычному христианскому уму было невозможно понять его, потому что истина — это ценность, и никто не мог подумать, что Мастер, Просветленный Мастер может лгать.
