В полдень начинали прибывать гости с подарками невесте, затем все приступали к трапезе, которая придерживалась обычной ацтекской традиции, с речами, поздравляющими всех. Во второй половине дня невесту готовили к церемонии. Она купалась, мыла волосы, украшала лицо желтой косметической смесью, покрывала руки и ноги красными перьями. Одетая в свое лучшее платье, она сидела на возвышении у огня, ожидая других гостей, на этот раз старших из семьи жениха, которые приходили поприветствовать ее и пожелать ей счастья.
Когда солнце заходило, свадебная процессия отправлялась к дому жениха. Первыми шли родственники жениха, затем невеста, которую нес на спине сват, и, наконец, шли родственники и неженатые друзья и подруги невесты, все они несли факелы из сосны. Распевая песни и выкрикивая добрые пожелания, процессия двигалась по улицам к дому, где родители жениха встречали девушку и провожали ее к жениху, сидящему на циновке возле очага.
Здесь происходил свадебный обряд. Пара опрыскивала друг друга благовониями, затем садилась на циновки у очага. Сначала им преподносили традиционные подарки. Жених получал набедренную повязку и накидку от матери невесты, в то время как его мать дарила невесте юбку и блузу. Наконец, пару в буквальном смысле слова соединяли – сваха скрепляла накидку жениха и блузу невесты. Теперь они считались мужем и женой. Двое старых мужчин и две старые женщины, выступавшие в роли свидетелей, воскуряли благовония, а затем выносили блюдо из тушеной индейки, маисовые лепешки и тамале. Затем следовали длительные наставления относительно того, как молодоженам следует вести себя, потом, наконец, все могли расслабиться, начинали петь и танцевать, есть и (тем, кому позволял возраст) пить много октли.
Праздник продолжался до тех пор, пока молодежь не выбивалась из сил, а старики не напивались, но молодожены рано удалялись в спальню, чтобы начать четырехдневные бессонные молитвы, покидая комнату только в полдень и полночь, когда они воскуряли благовония на семейном алтаре. На пятый день они выходили, чтобы вымыться в парной. Союз благословлялся жрецом, который окроплял молодоженов водой, и празднества завершались еще одним пиршеством.
Количество жен, которое мог иметь мужчина, не ограничивалось, при условии, что он в состоянии был содержать их всех. Из экономических соображений обычный мужчина воздерживался от многоженства, но среди знати было обычным делом иметь вторую жену. Хроники утверждают, что Нецауальпилли из Тескоко имел более 2 тысяч жен и 144 ребенка, но эти цифры представляются чрезмерными даже для правителя государства. Монтесуме приписывают 19 детей, Тесосомоку – 11, семьи Ашайякатля и Ауитсотля были не больше. С определенностью можно сказать, что семьи, принадлежащие к высшему классу, обычно были полигамными и что – по крайней мере, среди знати – вторые жены требовали свои собственные жилища, личных слуг и нянек.
