Китайский алхимик | страница 5
Когда мы оказались в комнате одни и я принялась уписывать ланч, Дори, не притронувшаяся к еде, заговорила.
— Уверена, ты знаешь, что не совсем этично со стороны куратора лично пополнять коллекцию в той области, в которой он работает. Мой муж несколько лет занимался коллекционированием, и я давала ему советы, когда могла, но только если предмет не принадлежал к области азиатского искусства. Однако теперь, когда я не связана больше ограничениями, я могу при желании заняться этим бизнесом. Ты со мной согласна?
— Конечно, почему бы и нет?
— Хорошо. Я переживала, что ты скажешь по этому поводу.
— Почему? Полагаю, ты не собираешься контрабандой вывозить ценности из страны или совершать покупки па черном рынке.
Дори помолчала.
— Знаешь, как разбогател мой отчим? — наконец спросила она.
Я решила, что хватит набивать рот чудесными домашними сэндвичами Дори, так приятно отличающимися от гостиничной еды, и начать слушать внимательно, поскольку эта беседа, казалось, меняет привычное русло и в ней скоро появятся подводные течения, возможно, довольно тревожные.
— Разве ты не говорила мне, что он импортировал после войны фарфор из оккупированной Японии? Или это был Гонконг?
— Из обеих стран. Так он зарабатывал на жизнь. А разбогател он благодаря ввозу редчайших китайских предметов старины, под которыми я подразумеваю старинные императорские сокровища, а иногда даже и кое-что более древнее; многие из них были контрабандой вывезены из Китая в Гонконг, где он грузил их на суда. В своих делах он использовал связи моей матери, некоего высокопоставленного чиновника из окружения Мао, который, как я пришла к выводу, был моим отцом. Если это так, то мой отец не испытывал угрызений совести, когда набивал карман, продавая то, до чего мог добраться, — а в его положении довольно до многого, — а отчим преспокойно вывозил это из страны и зарабатывал большие деньги.
— Знаю, что есть причины, по которым тебя это волнует, — осторожно начала я. — Правда, не уверена, что ты имела в виду под «контрабандой». Это вовсе не обязательно, когда речь идет о предметах из Китая, как тебе самой прекрасно известно. Было время, когда множество ценностей и старинных вещей были объявлены коммунистической партией остатками загнивающего империализма, и никого не волновало, если их вывозили из страны или даже уничтожали.
— Возможно, это приемлемо с точки зрения закона, но не морали, — возразила Дори. — Будет ли моя просьба в рамках закона? Конечно. В рамках морали? Полагаю, это зависит от того, что я решу делать с предметом, который ты достанешь для меня, если ты, конечно, на это согласишься. Я обещала тебе кое-что показать. Будь любезна, подойди к шкафчику из орехового дерева. Внизу слева лежит сверток. Принеси его сюда, чтобы мы могли посмотреть вместе.