— Артем! — Ольга уже умоляет его.
— Беднягу стукача не хотят слушать, забывают. Ему отключили кислород, и он задыхается. И теперь он сам хочет открыться. Он тоже человек. И он просится к нам. Он говорит — я хочу с вами. Я хочу с вами…
— Артем. Остановись…
— А мне интересно! — встряла Инна.
— Инночка. Он перегорит! Хватит!
— А если интересно!
— Артемчик. Умоляю тебя… Заткнись. Закрой фонтан.
Артем удовлетворенно смеется. Он сбросил в прорыв излишки пара.
— Ладно. Ты права. — Он целует Ольге руку. — Ты права. Запал надо беречь… Но еще два слова… Конечно, стукачество как жанр не исчезнет. Их наплодят снова… Но сейчас на дворе их суровый год, их праведный год, их перелистывающий год! Это их момент их истины…
— Артем!
— Стукачи сейчас опережают всех нас. Предпокаяние, господа. Началось предпокаяние!
— Артем, прекрати.
— Всё, всё.
*
— Собираемся, собираемся! — весело покрикивает теперь Артем. — Инна! Что ты вертишься у зеркала… Время! Время!.. Оля. Молю тебя. Вымой физию.
— Грязь? Я чумазая?
— Заспанная.
— А чем это смывают?
— Холодной водой!
Звонок в дверь. Инна, наиболее к выходу готовая, открывает и вводит гостя.
На пороге подросток в очках.
Артем обувается. Со смехом кричит: — Это он! Это он!.. С пейзажиком!
Инна, младшая, с улыбкой: — Представьтесь.
— А?
— Как вас зовут?
— Коля У-у-угрюмцев.
— Это вы, — продолжает знакомство Инна. — Это вы так сильно полюбили художника Кандинского?
— Инна! — одергивает сестру Ольга.
— А что? Нельзя спросить?
Ольга, возможно оберегая и сразу же узаконивая, отводит новенькому его пространство: — Тот угол. Тот мольберт старенький… Видишь?.. Будет твой, Коля. Когда-нибудь держал в руках кисточку?
— Н-нет.
— Эти кисточки — твои.
— А к-краски?
— Разведешь сам.
— А п-п-покушать?
— Найдешь сам. Холодильник у той стенки.
Артем кричит: — Одевайтесь!.. Успеете его расспросить!
Однако Инна спешила узнать ближе: — Вы, Коля, слиняли из школы ГБ? Почему?.. Неплохая же профессия. Если в перспективе.
— Я не с-слинял — меня в-выгнали.
— За что?
— За н-неуспеваемость.
— А в школе с углубленным английским?
— В-выгнали с-сразу. Один раз пообедал.
Теперь Ольга торопит Артема:
— Чего ты сидишь?.. Всех подгоняешь, а сам в одном ботинке!
— А мне тоже стало интересно. Небось гэбистов теперь по науке учат. Психоанализ царствует? вовсю, а?
Но юнец не понимает, только переспрашивает: — Ч-что?
— Я говорю — сейчас у вас на занятиях небось папа Фрейд?.. Юнг?
— Я п-плохо учился. Голова б-болит… Все время б-болит.
