— Никаких «только», — строго сказала Оля, словно он был ее ученик, и встала.
— Только от хороших известий… от вас. — Старик еще раз хитро улыбнулся.
— Будут у вас хорошие известия. — Сказав это, Ольга подумала о Максиме: обрадует или огорчит старика новость, что у него взрослый внук? И сама себе ответила: «Наверное, обрадует. Внуков уже дождаться он не рассчитывает, а тут, здрасьте, готовый, взрослый, принимайте!»
Соседка, как ни странно, не только без разговоров отдала ключи Оле, но и помогла открыть квартирный замок.
— Ну, как там Романович?
— Вроде ему лучше.
— Вы уж меня извините, что я утром вас не узнала.
— Что вы! Я не обиделась! Вы ведь меня никогда не видели.
— Видела по телевизору.
— Ах да! — припомнила Оля прыткую корреспондентку в загсе. И, поблагодарив соседку, прошла в квартиру.
В доме был идеальный порядок. Комната Кирилла сияла чистотой. Аккуратно застеленный пледом диван, на котором он спал, письменный стол с ровными стопками бумаг, его пижама, складочка в складочку уложенная на кресле. От пижамы пахло одеколоном Кирилла. Вспомнив обещание, данное Петру Романовичу, Оля скинула платье, облачилась в пижамную куртку любимого и залезла под плед.
В постели Кирилла ей лежать еще не приходилось.
«Отец старых правил, — пользуясь квартирой Лельки и не приглашая ее к себе, оправдывался Кирилл, — не стоит его волновать до свадьбы».
Оля и сама так считала. Сейчас Петр Романович оказался мудрее их, решил, чтобы помирились быстрее, дать ключи. Специально, чтобы она его вот так поджидала.
В постели любимого ей было уютно.
«Интересно, где он может пропадать целый день? — подумала она. — К отцу Максима поехал на беседу? К какому отцу?»
В доме было тепло и спокойно. Оля, не верящая ни в какие привороты, отвороты и чудеса, ощутила тепло, исходящее от куртки возлюбленного, его энергетику, словно он гладил ее, укачивал, как маленькую, успокаивал, говорил нежные слова. И ей стало так хорошо, уютно, тяжкие проблемы и переживания неприятного дня куда-то отступили, и девушка задремала.
Проснулась она от голосов в соседней комнате.
— Раздевайся, проходи, — услышала она слова Кирилла. — Я тут один. Холостяцкий образ жизни веду. Нога женщины сюда не ступала.
Кто-то тихо пробурчал ему в ответ.
— И не ступит. А вот тут моя холостяцкая обитель.
Дверь в комнату, где лежала Оля, распахнулась, и две удивленные физиономии, Кирилла и Максима, предстали перед ней.
Оля непроизвольно вскочила. Наряд из пижамной куртки и черных кружевных трусиков произвел на мужчин сильное впечатление.
