— Да или нет?
Лариса посмотрела на Заломова, обвела глазами зал словно в поисках правдивого ответа и уставилась на прокурора. Свинцовый взгляд крупной женщины ее подстегнул. На предварительном следствии ей объяснили, как себя вести… если она хочет спасти сына.
— Да.
— И что он на это?
— Он уехал.
— Уехал, бросил вас беременной?
— Ну да.
— Больше он вас с сыном не видел?
— Нет.
— Ваша честь, минуту назад свидетельница сообщила, что когда они расстались, ребенку было три-четыре месяца. Так? — Адвокат посмотрел на явно нервничающую женщину.
— Да, то есть нет. Я просто не добавила, что он был в утробе.
— То есть у вас была беременность три-четыре месяца, я вас правильно понял?
— Да.
— Итак, вы сообщили ему о беременности, а он бросил вас и уехал?
— Да.
— Куда, не припомните?
— Забыла. Столько лет прошло!
— Я вам напомню. У меня имеется справка о том, что Заломов в это время был призван и находился в армии.
Шум в зале заставил судью прервать заседание.
— Перерыв! — Он яростно стукнул молотком по столу.
— А я? — Лариса оставалась за трибуной.
— Свидетель, можете отдохнуть.
В последний день судебного заседания прокурор при полной тишине зала с пафосом зачитала письмо Кати Земцовой, на котором выстроила свою пламенную обвинительную речь, потребовав для Заломова внушительный срок лишения свободы.
— Это неправда! Это преднамеренная ложь! Фальсификация!
Громкие выкрики присутствующих вызвали на лице прокурора саркастическую улыбку: «Дело выиграно! А вы тут можете обкричаться!» Она чувствовала поддержку судьи, видела бессилие адвоката.
Вдруг боковая дверь зала заседаний приоткрылась, и в нее бесшумно проскользнула Оля. Она в нерешительности потопталась у входа и, найдя глазами помощницу адвоката, пробралась к ней. Пошептавшись о чем-то с Олей, помощница протянула адвокату лист.
— Ваша честь, — адвокат приподнялся с места, — мне только что сообщили, что Катя Земцова после удачной операции в медицинском центре Франции пришла в себя и дала показания в присутствии нашего консула.
Громкий шум в зале заглушил выкрик прокурора: «Протестую!»
Судья, сделав беспристрастное лицо, и снова стукнул молотком по столу:
— Прошу представителей обвинения и защиты подойти ко мне.
— Я возражаю, ваша честь, — рьяно начала прокурор, — требую заключения психиатра, других врачей о вменяемости и дееспособности пострадавшей.
— Ваша честь, медицинский консилиум, состоящий из мировых авторитетов, подтвердил ее дееспособность.
