— Да, и что?
— Обзвонила уже нескольких. Пока ничего.
— Надо отбросить нечернокожих, — подсказала Оля, — список сократится.
— Как ты себе представляешь, я начну разговор с цвета кожи: «Извините, вы не чернокожий мужчина двадцати восьми лет, который зачал в Москве дочь по имени Мадлен»?
— Нет, что ты!
— А как?
— Ты права. Нужно поделикатнее. Давай, я попробую. Может, мне удобнее, я ведь с акцентом говорю по-французски. Мне больше сочувствия. Меньше обид. Я хоть без дела сидеть не буду. А то столько плохих мыслей в голове!
Первый же звонок оказался удачным. Оля попала в точку.
— Видишь, как тебе повезло! — радовалась Сьюзен. — И отец Мадлен отыскался, и обрадовался, что мы поможем ему забрать дочь, и даже не возражал отдать ее тете Сабрине на воспитание.
— Да, сказал, что и сам бы давно ее забрал из Москвы, если бы было на что содержать. Он снимает комнатушку где-то на окраине Парижа. Работа так себе и непостоянная. Родители живут в Марокко, тоже не богачи. Так что все складывается как нельзя лучше. Но могу тебе сказать, что он тоже аккуратно так поинтересовался, какой цвет кожи у тети Сабрины.
— А ты?
— Сказала, что замечательный — и души, и кожи.
— Так и сказала?
— Да.
— Он рассмеялся и объяснил, чего опасается.
— Чего же?
— Одно дело — когда чернокожая девочка живет в коллективе, где дети по природе своей интернационалисты, другое — в семье, где ее могут недолюбливать именно из-за цвета кожи.
— Надеюсь, ты не огорчила его известием, что у вас она пострадала именно из-за этого?
— Конечно, нет. Теперь можно обрадовать тетю Сабрину?
— Нужно! Такого подарка из Москвы она не ожидает. Кстати, давным-давно ей предсказал один экстрасенс, что у нее будет чернокожая девочка. Все посмеялись и забыли, а судьбу действительно не проведешь! Только, как ты думаешь, там у вас получится наверняка?
Оля задумалась.
— Понимаешь, в метриках Мадлен присутствует запись об отце.
— Что это значит?
— Несмотря на то что она уже гражданка России, но имеющая отца во Франции, думаю, он вправе распорядиться ее судьбой.
— А мать принимает участие в решении этого вопроса?
— Нет. Она отказалась от нее. Теперь вместо матери наше государство.
— Государство должно быть заинтересовано в передаче ребенка отцу. Это же логично?
— За государство этот вопрос решают чиновники. Они люди. А люди не всегда поступают по логике, по справедливости.
— А чем же они руководствуются?
— Порой личной выгодой.
— Не понимаю, какая личная выгода, если ребенок остается в детском доме?
