Я вообще-то считала, что у Кости очень мужественное, хоть и грубоватое лицо, хорошая спортивная фигура, но главное, он слыл крутым, но порядочным до мелочей.
Николая Островского я недолюбливала. Он был не женат. Узкие, широко расставленные глаза, приплюснутый, как у боксера, нос, неприятный взгляд, выбритый голый череп. Неширокие плечи и коротковатые для его роста ноги делали его фигуру уродливой. Однако хорошо пошитые костюмы английского классического покроя скрывали все недостатки. Внешний лоск и, конечно же, слух о богатстве собирал вокруг него стаи женщин. Его считали принципиальным холостяком.
При сравнении Кости с Николаем меня передернуло.
— Ты ведь не в любовницы к нему нанимаешься, — заметила я подруге.
— Кто знает, — бросила Алена.
— Костя женат, и у него двое детей, — предупредила я однокашницу.
Она пожала плечами.
Как складывались их отношения все эти годы, я не знала. Точнее, не интересовалась. Думаю, что они были близкими, но потом Костя вырос до непомерных размеров. Став почти что олигархом, он отказался от услуг Алены и определил ее на работу в помощники управляющего банка «КАНОСТ», а сам… чем он занимался, я понятия не имела, слышала только, что поднялся высоко-высоко, в самое поднебесье.
До отъезда в Америку я, не поставив в известность Сергея, тоже написала заявление в «КАНОСТ» с просьбой дать мне кредит на покупку квартиры и собрала все необходимые документы. Теперь все складывалось как нельзя лучше. Если не откажут в кредите, то все деньги на квартиру — в одном месте. Поскольку ремонт подошел к концу, мне нужно было расплатиться с рабочими и моим терпеливым ангелом — Олегом Петровичем, который даже не взял задаток, разрешив делать внутреннюю отделку квартиры.
«Хорошо, что у меня нет свободного времени, что дел невпроворот, некогда себя жалеть и предаваться плохому настроению», — думала я по пути в банк.
В банке меня встретила Алена.
— Расскажи, как там, в Америке? — с тоской в голосе спросила она меня. — Я здесь погибаю от бумаг и скуки. Костя возил меня по всей Европе, а теперь… — Она скривила свое красивое лицо.
Юная худенькая девушка из моей юности повзрослела, стала женщиной с округлыми формами, но лицо такое же, как и раньше, — мимо не пройдешь. Теперь она имела возможность дорого одеваться. В школе, кроме формы, каждая из нас имела по одному платью и паре брюк. Фирменные джинсы, мечта каждой девчонки, только у тех, чьи родители побывали за рубежом. Я помню, как подруга не вылезала из школьной формы, завистливо поглядывая на одну некрасивую девчонку, возле которой вились все только потому, что ее привозили на черной «Волге» и она носила импортные наряды.
