Вечный странник | страница 27
— Не зря Айрик испытывает к тебе особую любовь и благоволенье. Сегодня ты выполнил свое обещание. Хоть не скоро, но сполна... Вернулся с победой... Я знаю как трудно бывает иногда сдержать данное слово, но ты эти трудности одолел... Обещать и выполнить обещанное — это ли не путь к добродетели?
Сказав, он поднял глаза на своего воспитанника и уже озабоченно продолжал:
Худой ты стал, как общипанная птица. Рассказывай, как там было. Может быть, тебе немка приглянулась, так привез бы ее с собой... Простили бы... Трудно было с деньгами? Потратил бы деньги, которые тебе Хорен дал на пианино. Пианино не дороже твоего здоровья...
Комитас, зная, что патриарх предпочитает говорить на западноармянском наречии, и отвечал ему на нем:
Хотелось бы мне в добродетели быть достойным его святейшества и доказать это на деле... Я и деньги Хорена эфенди сохранил и в своем деле добился успеха. Даруй вам господь долгую жизнь, а общипанная птица тут скоро оперится... Вдали от отечества все мне там чуждым казалось...
Пока они беседовали, Хорен, Фанос и Егише с помощью деревенских ребят перетащили пианино во двор. И Комитас, не заставив себя просить, сел за инструмент. Он играл и пел старинные и новые песни. Крестьяне сначала с недоумением разглядывали черный сундук на бронзовых лапах, но прониклись к нему уважением, услышав исполненные на нем свои песни. Музыка зажгла людей — задвигались они и растянулись в цепочку, вскинулись и сплелись их руки, качнулись сбитые в ряд плечи влево... потом вправо... Ряд танцующих, топнув ногой, тронулся с места, дробя песок под ногами и вздымая пыль, дразня и маня одетого европейцем молодого священника. Комитас оставив инструмент, присоединился к танцующим. Перехватив у ведущего цветастый платок, он запел и сам повел танец. Это был танец трехлетней его разлуки с отечеством. Танцевал он задорно, притоптывая ногами, прямя спину, двигая плечами...
Целую неделю продолжалось веселье на даче католикоса. Деревенские музыканты, славившиеся своим искусством вырезать свирели, преподнесли молодому священнику очень ценный для него подарок — свирель. Она была вырезана из абрикосового дерева, которое считалось лучшим для этой цели. Комитас обещал сохранить подарок, а для первого исполнения выбрал соответствующую песню — "Цирани цар" («Абрикосовое дерево»).
Буйные предосенние краски покрыли склоны и вершины Арагаца. Небо было чистое и ясное. Воздух был прозрачен, как родниковая вода. Слегка подернутые голубизной, четко вырисовывались дали. Небольшая группа поднимающихся в гору людей не раз останавливалась, захваченная красотой окружающей природы. Впереди всех шел Комитас. В пути он то играл на свирели, то подражая голосам разных птиц прятался, готовясь очередной веселой шуткой разыграть одного из путников. Встречая на пути родник, он доставал свирель и сзывал на водопой своих друзей.
