— Ничего, спасибо, сэр.
— Не стоит отказываться ради соблюдения приличий.
— Я взяла себе за правило никогда не пить, если я за рулем, — объяснила ему Хилари Рид.
— Разумно. Ну, так что же там случилось?
Ее доклад был четким и кратким, ему это понравилось. Протягивая ему переведенный в машинопись рассказ обо всем, что произошло, Хилари заключила:
— Он странный человек, сэр, но у меня создалось впечатление, что все, что он говорил, было абсолютно искренне.
— И в то же время он, может быть, приглашает вас вступить в один из самых грязных и непристойных клубов.
— Да, я знаю. И все же, думаю, он искренне стремится помочь. И, по-моему, он действительно очень расстроен тем, что произошло. Но нам, мне кажется, придется учесть одну вещь, сэр.
— Что именно?
— Я уверена, его очень трудно обмануть.
— Вы думаете, он уже вас вычислил?
— Я пока сомневаюсь, но, полагаю, если мне придется вступить в клуб, то я должна находиться там все время, а не появляться время от времени, урывками, после того, как выполню обычную работу в Ярде И, думаю, мне вообще пока не стоит показываться в Ярде, сэр, если я вступлю в клуб, лучше докладывать ежедневно по телефону.
«Она делает из меня Мориарти», — подумал Роджер и сказал:
— Это может быть очень опасным делом. Серная кислота — не косметика.
Нисколько не смутившись, девушка ответила:
— Я очень благодарна вам, сэр, за возможность принять участие в раскрытии этого преступления.
— Да? Почему?
— Я пошла работать в полицию, потому что думала, что смогу помочь в предотвращении преступлений среди девушек, и в общем — среди молодых людей. Я и подумать не могла, что мне придется большую часть времени возиться с этими испорченными мерзкими стариками.
— Которые, в свою очередь, портят молодежь, — ласково поправил ее Роджер.
Хилари Рид молчала.
«Что случилось со столичной полицией? — раздраженно подумал Роджер. — Неужто мы все превратились в реформаторов?»
Он прямо посмотрел в ясные голубые глаза девушки и сказал:
— Прежде всего, констебль Рид, мы охотимся на преступников. Никогда не забывайте об этом.
— Конечно, не забуду, сэр.
— Понт может быть искренним и откровенным, но одновременно содержать собственный публичный дом. Он может быть даже сумасшедшим — меня это нисколько не удивит, в таких случаях человек нередко начинает изображать из себя бога. Наконец, его могли вовлечь в какую-то преступную деятельность, за ним может кто-то стоять, угрожая перерезать горло. Нет ничего страшнее поссорившихся воров. Вы это понимаете?
