Создавая мощную группировку сил на западе, Сталин рассчитывал не только обеспечить надежную защиту, но и полагал, что Гитлер, имея в тылу воюющую Англию, не решится выступить против столь крупных сил без предварительной подготовки. В апреле — июне 1941 г. принимались новые срочные меры по повышению боевой готовности. Фактически с марта 1941 г. происходило встречное развертывание вооруженных сил Германии для агрессии, а Красной Армии — для ее отражения.
Несмотря на многочисленные донесения о готовящемся нападении с указанием различных (в том числе и достоверных) сроков начала военных действий, оперативного плана «Барбаросса» ни советская, ни западная разведка не имела. Сосредоточение немецких войск на границах могло служить и средством давления с предъявлением политических требований. Такой вариант развития событий предполагал Разведывательный комитет Англии в докладе 31 мая 1941 г.[22] Возможность переговоров с Гитлером под угрозой нападения не исключал и Сталин. Он считал проведенные весной мероприятия вполне достаточными, а состав армий прикрытия способным отразить нападение. Фактический перенос гитлеровским руководством сроков начала агрессии в связи с войной на Балканах давал ему надежду, что нападение задержится до 1942 г., а в Красной Армии к этому времени завершится перевооружение и полное формирование по новым штатам.
Основной политической задачей, считал Сталин, было не дать повода Гитлеру для объявления войны, как дал его Германии Николай II в Первую мировую войну. Советское правительство 14 июня публикует заявление ТАСС, в котором указывается: «…СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении…» Весь мир был оповещен, что Советский Союз не намерен нападать на Германию. Ответа с германской стороны не последовало.
Предыдущие агрессии Германии предварялись политическими требованиями и пограничными провокациями. При всех ранее известных способах начала войны оставалось некоторое время для приведения войск в готовность к боевым действиям. В цивилизованном мире еще не было случаев, чтобы государство, подписавшее договор о границе и дружбе (в немецком варианте), начало тотальную войну без предъявления каких-либо претензий. Несмотря на просьбы военных, Сталин до 21 июня не давал разрешения на приведение войск западных округов в состояние полной боевой готовности.
Под лавиной разведывательных данных о начале наступления немцев Сталин вечером 21 июня разрешил привести приграничные военные округа в боевую готовность. В директиве № 1 Наркома обороны и начальника Генерального штаба, переданной в округа 22 июня в 0 ч 30 мин., указывалось:
