В том же году проезжал чрез Варшаву славный и несчастный муж барон Герц. По старинному знакомству, пристал он а нашем доме, и дружба его к отцу моему, равно как, может быть, и желание сманить от короля Августа искусного генерала, простирались до того, что он не токмо предлагал отцу моему генерал-поручичье место в шведской армии, но также по силе данной ему полной мочи вручил на показанный чин патент собственноручно, но дело сие осталось без дальнейшего успеха, ибо Карл XII в том же году под Фридрихсгамом застрелен, а сожаления достойному барону Герцу отсечена голова в Стокгольме.
В 1719 году курфиршеский саксонский принц, после бывший король польский, сочетался браком с герцогинею Мариею-Иозефою в Вене. Король, один из великолепнейших владельцев тогдашних времен, вознамерился принять свою невесту с величайшею пышностью и с редчайшими увеселениями и празднествами. Все первейшие чиновники были туда отозваны, а равно и отец мой получил повеление приехать в Саксонию. Он взял с собою всю фамилию свою, и мы приехали в половине июля месяца в Дрезден. Празднества открылись в августе месяце великолепным выездом, причем саксонский генералитет составлял особенный конный корпус, который вел отец мой как младший тогда генерал, а фельдмаршал граф Флеминг оный корпус замыкал. Какие в прочем при сем случае в течение шести недель происходили увеселения, об оном можно видеть во многих печатных сочинениях. Самое редкое, по мнению моему, зрелище притом было возобновление старинного и столь славнаго каруселя, где все прежние употребительные законы и правила соблюдаемы были наиточнейше.
По окончании сих увеселений возвратились мы в Польшу и приехали в конце того года в Варшаву. Немного спустя отец мой пришел в несогласие с фельдмаршалом графом Флемингом. Сему не хотелось долее соблюдать вышеизображенного условия, постановленного при учреждении гвардейского полка. И когда отец мой не намерен был ему уступить, то граф Флеминг подучил некоторых офицеров сделать донос, что они распоряжением и управлением отца моего при полку недовольны. При сем случае дошли также до сведения отца моего некоторые оскорбительные речи от одного штаб-офицера по прозванию Бонафу, которого он по поводу сего вызвал на поединок и ранил пулею в грудь. Опасаясь худых следствий, когда раненый умрет, отец мой за благо рассудил скрыться в монастыре, где и пребывал несколько недель, пока Бонафу из всей опасности вышел.
