Я не мог понять, для чего профессору понадобилась такая «рыбина». Скорее всего, «барракуда» представляла собой идеальное средство для заброски шпионов по морю в соседнее государство. Но нам это было вроде бы ни к чему. Тем не менее Куртьё очень торопил с завершением работы. Собственно, все было готово, оставался неотлаженным только механизм биоэлектрического управления хвостом и плавниками. Именно поэтому подключили к работе меня, а вскоре и Пьера. От меня пользы было не много, но Пьер быстро наладил нужную схему.
Как-то, гуляя по парку, я забрел в «японский уголок», напоминавший виденные мною в кино парки Киото — древней столицы Японии, резиденции ее императоров. В этой части парка мне особенно нравился «каменный сад» — небольшая очень ровная площадка, усыпанная мелкими светло-серыми камушками, среди которых, словно айсберги, возвышались семь больших темных валунов разнообразной формы. С какой бы стороны вы ни посмотрели на большие камни, вы видели только шесть из них, один всегда был скрыт другими. Мне камни напоминали острова в море. Только море было застывшим и каменным. На эти каменные острова можно было смотреть и размышлять о вечности Вселенной и целях мироздания. Собственно, в Японии «каменные сады» — место для раздумий…
Итак, собираясь поразмышлять о жизни и о событиях последних дней, я приблизился к скамейке около «каменного сада» и обнаружил, что место занято. Там сидела симпатичная светловолосая девушка в белом платье и белых туфлях. Она читала книгу и не замечала моего появления.
Я хорошо помнил результаты последних социологических опросов, опубликованных в модном парижском журнале. Социологи утверждали, что современные девицы больше всего не любят в нынешних молодых людях нерешительность. «Мужчина должен быть мужчиной» — такой вывод делали журналисты.
Вооруженный новейшими социологическими данными, я решил сразу же познакомиться с симпатичной девушкой, презрев условности, принятые в английском обществе. Вообще-то я не страдаю комплексом излишней скромности. У меня свой собственный взгляд на это человеческое качество. «Опасайтесь излишне скромных людей, — говаривал мой школьный учитель, — от них никогда не знаешь чего ожидать…» Учитель считал, что афишируемая скромность — нередко концентрированное выражение тщеславия. В подтверждение он обычно приводил из истории примеры «скромности» древних королей и императоров, которые подчеркнуто просто одевались и демонстрировали неприхотливость в быту, но одновременно обожали ставить себе при жизни исполинские памятники. «Человек должен быть не скромным, а простым и доброжелательным», — утверждал мой учитель.
