Описание политического противостояния как бессмысленной потери времени стало возможным в условиях переоценки поэтом своих взглядов в годы эмиграции. Зло больше не рассматривалось им как внешний фактор, но воспринималось как неотъемлемая часть человеческого сознания, то есть как часть самого себя тоже. В открытом письме президенту Гавелу Бродский пишет: "Мы можем быть абсолютно убеждены, что государство не право, но мы редко уверены в собственной непорочности. <…> Ни коммунистический, ни посткоммунистический кошмар не сводится к неудобству, поскольку он помогал, помогает и в течение достаточно долгого времени будет помогать демократическому миру искать и находить причину зла вовне. И не только миру демократическому. Для многих из нас, кто жил в этом кошмаре, и особенно для тех, кто боролся с ним, его присутствие было источником значительного морального удовлетворения. Ибо тот, кто борется со злом или ему сопротивляется, почти автоматически полагает себя добрым и избегает самоанализа" ("Письмо президенту", 1993).
Так называемый "коммунизм" Восточной Европы, который в западных странах традиционно принято обличать с позиций демократического превосходства, по мнению Бродского, был не случайным процессом, вызванным заблуждениями неграмотных политиков, а "проблемой вида", "человеческим падением, а не политической проблемой". А от проблемы "человеческого негативного потенциала" не застрахована ни одна политическая система.
Взглянув на события, происходящие в коммунистических странах, "демократический мир", считает Бродский, может, как в зеркале, увидеть отражение своего лица. А если так, если нет и не может быть идеальных форм государственного устройства, которые защищали бы от человеческой низости и порочности, то бессмысленно любое политическое противостояние и "победа" в нем не может принести удовлетворения.
Вероятно, с осознания в эмиграции этой истины началась для Бродского "ведущая домой дорога", потому что не политическая система определяет понятие дома, а нечто большее, что невозможно забыть или зачеркнуть в своей жизни: И все-таки ведущая домой дорога оказалась слишком длинной, как будто Посейдон, пока мы там теряли время, растянул пространство.
Отсюда употребление союза "и все-таки", имеющего противительное значение: столько мертвецов раскиданы по всему свету, столько зла причинено, что, казалось бы, не стоит и думать о прошлом — слава богу, с отъездом все кончилось — и все-таки возвращение неизбежно. На связь "дороги домой" с "мертвецами", а не с предыдущей строчкой стихотворения об окончании войны, указывает обычное для поэзии Бродского последовательное построение стиха: предложение приобретает полный смысл только с учетом значения расположенных рядом строк.
