Всего же важнее для нас здесь вопрос: какой был результат грамоты 1476 г. к папе Сиксту IV? На первую грамоту русских литовцев, посланную в 1473 г. чрез легата Антония, папа не дал ответа. Почему не дал? Антоний только что возвратился из России. Его приглашали туда по делам религиозным, выражая желание будто бы принять Флорентийскую унию. И что же? Ему едва позволили в Москве только однажды побеседовать с митрополитом о предметах веры, а затем почти осмеянного отпустили ни с чем. Папа не мог не огорчиться и не понять, что его обманули. Неудивительно, если он с недоверием принял и грамоту русских, привезенную ему из Литвы Антонием, и оставил ее без всякого внимания. Точно так же мог отнестись папа и к грамоте русских 1476 г. Он видел, что грамота не подписана епископами, кроме одного Смоленского, избранного на митрополию, и в то же время мог получить от своего нунция в Литве или от бискупов самые верные сведения, что грамота эта – дело лишь небольшой партии, между тем как массы русского народа вполне враждебны Римской Церкви и вовсе не желают единения с нею. По крайней мере, не сохранилось никаких известий, чтобы папа присылал тогда в Литву своих легатов по делам Западнорусской Церкви, о чем просили его в грамоте, и чтобы сделаны были им тогда в этой Церкви какие-либо распоряжения относительно унии. Ровно через четверть столетия мы снова увидим совершенно подобное сношение Литовского православного митрополита с Римским владыкою и вместе полное недоверие и пренебрежение со стороны папы к грамоте митрополита.
Посольство в Рим с грамотою к папе Сиксту IV – почти единственный факт, известный за все время управления митрополиею Мисаила. Сохранились еще известия о двух вкладах и дарственных записях, данных в 1480 г. новогрудским войтом Макаром Кудричем и мещанином Волочком новогрудскому Борисоглебскому собору на имя «Смоленского владыки» Мисаила. Откуда можем заключать, что в 1480 г. Мисаил еще управлял митрополиею (следовательно, скончался не прежде) и жил в митрополичьем новогрудском доме, находившемся при кафедральном соборе, но не был и не назывался в народе действительным митрополитом, а по-прежнему носил имя Смоленского владыки, оставаясь только избранным на митрополию и управляя ею. Необходимо предположить одно из двух: или в Царьград вовсе не обращались с просьбою, чтобы патриарх благословил Мисаила и утвердил в митрополитском сане, или патриарх не согласился дать Мисаилу свое благословение и утверждение.
