Почему эти двое так поступили с ней? Поведение Славика еще хоть как-то можно объяснить: этому самовлюбленному нарциссу наверняка грело душу то, что рядом с ним такая красивая и эффектная девушка, как Ленка. Но о чем думала она, когда предавала подругу? Разве Валечка не старалась для нее? Разве не выручала ее в трудную минуту? Разве не слушала ее бесконечную трепотню и нравоучения? В сущности, Ленка оказалась права: мужиками надо пользоваться. Иначе они воспользуются тобой…
Но зачем пользоваться Валечкиным доверием? Вот в чем вопрос…
Боль потихоньку притуплялась, осталась обида и чувство бесконечного одиночества. Валечка понимала, что пьянеет, но так было легче и проще. Она заказала еще стакан пива и, пока официант наполнял ее стакан янтарной жидкостью, попыталась ответить на вопрос, который волновал ее едва ли меньше, чем все остальные. Что дальше?
Вернуться в Жуковский она не может. Что касается вранья – ложь будет там гарантирована. Маме придется особенно изворачиваться, чтобы скрывать Сереженькины выходки от дочери. А Валечка будет знать об этом и молчать, чтобы, не дай бог, не ранить близкого человека…
К Ленке? Это и подавно исключено. После всего, что случилось, Валечке противно даже видеть подругу. А жить в одной квартире – пусть и в разных комнатах – с человеком, который ее предал, невыносимо.
И куда же тогда? Валечка вздохнула. Получается, некуда. Единственный вариант – назад, к матери. Месяц она перекантуется в Жуковском, а потом найдет работу, возьмет кредит и снимет квартиру… Хотя нет. Квартиру она не потянет. Только комнату. Ну и пусть, лишь бы жить с незнакомыми людьми, от чьей лжи Валечке не будет ни тепло ни холодно. Такие вот коврижки…
Оказалось, что пиво не только притупляет боль, но и обладает еще кое-какими неприятными свойствами. Валечка поинтересовалась у официанта, где можно найти уборную, и скрылась в туалетной комнате. На белой кафельной стене висело большое зеркало, в которое Валечке не очень-то хотелось заглядывать. И все же какое-то любопытство заставило ее взглянуть на свое отражение.
Из глубины стекла всплыл смутный образ: не привлекательный, но и не отталкивающий. На Валечку тяжелым немигающим взглядом смотрела мышь. Серая мышь. Только не та симпатичная мышка, которую обычно рисуют в детской книжке, а та, о которой люди с пренебрежением говорят друг другу: «никакая». Короткие жидкие волосы, потухшие карие глаза со скомканными ресницами, бледная кожа, угловатый подбородок и на его фоне – чрезмерно пухлые щеки.
