Хозяин наклонился над ним.
- Может быть, как-нибудь доедем до стадиона, Дзужеппе, - просительно сказал он. - Сегодня финальный матч.
Пульс уже выравнивается.
Мы приехали к началу второго тайма.
Наша команда проигрывала. Гвидо трясущимися руками помог мне переодеться. Я вышел на поле.
В этот день Джузеппе превзошел себя. Я играл так, как не играл никогда в жизни. После второго гола в ворота "Броксов" зрители вскочили на ноги. Говорят, рев болельщиков был слышен за много миль от стадиона!
А я не останавливался. Я повел мяч между двух защитников "Броксов" и с угла штрафной площадки загнал третий мяч под перекладину.
И вдруг я почувствовал такую тоску... Господи, до сих пор сжимается сердце, когда я вспоминаю об этом. Я весь как-то сразу обмяк и, кажется, сразу догадался, в чем дело.
Я посмотрел на трибуны. Вокруг того места, где обычно сидели хозяин с Джузеппе, столпились люди, они загораживали от меня Джузеппе, но я знал, что, когда они разойдутся, я не увижу его больше.
Этот матч я кое-как доиграл. Мы стали чемпионами.
На следующий день газеты, захлебываясь от восторга, описывали подробности матча, расписывали подвиги Санто ди Чавеса, вырвавшего победу у "Броксов", а в конце там была и такая фраза: "О напряженности матча свидетельствует и то, что один зритель умер прямо на трибуне от разрыва сердца, не перенеся огорчения после третьего гола в ворота "Броксов".
На похоронах Джузеппе плакала только Ева. Я стоял и думал, и одна мысль не давала мне покоя...
Я пришел к хозяину. Он стоял в своей лаборатории.
Я спросил его, сколько бы прожил еще Дзкузеппе, если бы ему не приходилось "играть" за меня.
- Еще бы лет десять-пятнадцать,- равнодушно сказал хозяин. - Это напряжение ему дорого обошлось. Но ты не огорчайся, мальчик. Жизнь есть жизнь, как говорят французы. В конце концов у Джузеппе ничего не было хорошего впереди. А ты не огорчайся, мы тебе найдем другого знаменитого безработного футболиста.
- И убьем и его, так же как убили Джузеппе?
Он удивленно посмотрел на меня.
- Мне не нравится твой тон!
Я его не ударил.
Я только стукнул ногой по клетке с крысами, которые сидели, притихнув, и как будто прислушивались к разговору.
Клетка перевернулась, а я, не оборачиваясь, ушел. Больше хозяина я не видел.
Мы с Евой решили уехать. Еве почему-то захотелось в Австралию, не знаю почему, а мне все равно куда ехать.
Вот и все.
За столом воцарилась тишина.
- Интересно, - сказал моряк, - Здорово. Значит, вы больше не будете играть в футбол.
