Беленький с улыбкой посмотрел на Сапожникова, как будто прочитав его мысли:
– Ладно, давайте перейдем к делу.
– Давайте.
– Вам знакомо имя Липсиц? Мэтью Липсиц?
– Что-то крутится в голове, но определенно вспомнить не могу. А кто это?
– Американский ученый, физик, математик, лауреат Нобелевской премии.
Сапожников прокрутил в голове полученную информацию и понял, что никогда прежде не слышал об этом человеке, но какие-то ассоциации имя и фамилия все-таки вызывали. На всякий случай решил ответить твердо:
– Думаю, что я с ним никогда раньше не встречался!
– Ошибаетесь, вы не только с ним встречались, но и дружили! – с улыбкой произнес Беленький.
Брови Сапожникова от удивления поползли вверх, он не смог ничего сказать в ответ на подобное заявление. Несколько секунд продолжалось молчание. Теперь уже Беленький ждал, когда заговорит его собеседник.
– Когда? – с трудом выдавил Сапожников.
– Вы учились с ним вместе в школе!
Михаил Петрович встряхнул головой, будто пытаясь отбросить наваждения, быстро соображая, каким образом он мог учиться с американцем.
– Не ломайте голову, – продолжил Беленький, – его звали тогда Матвей Лившиц.
– Мотя!.. – вырвалось у Сапожникова.
– Да. Ваш лучший друг Мотя, покинувший нашу страну по израильской визе, через Австрию попавший в итальянский пересылочный пункт, а потом благополучно въехавший в Соединенные Штаты. Стандартный путь советской эмиграции. Сегодня этот самый Мотя – выдающийся ученый Мэтью Липсиц.
– Надо же! Кто бы мог подумать?
– Ну, хорошо. Теперь выяснили: вы его знаете. Двигаемся дальше. Нам нужен контакт с Липсицем, – вдруг резко сказал Беленький.
– Ну и контактируйте, а я здесь при чем?
– При том, уважаемый Михаил Петрович, что ваш школьный товарищ Липсиц ведет очень замкнутый образ жизни. Он не общается ни с кем из коллег вне работы, обрубает любые попытки познакомиться, предпринимаемые нашими людьми. Круг его общения очень ограничен: члены семьи и два университетских товарища…
– И как я войду в этот магический круг? – прервал Сапожников.
– Однозначно ответить на ваш вопрос невозможно. Но судя по тому, что эти самые университетские товарищи «нашлись» лишь в последние годы, наши психологи предполагают, что у господина Липсица глубоко сентиментальный склад характера. На чем мы и надеемся сыграть. Нам пришлось очень долго искать людей из бывшей жизни Липсица, и после досконального анализа мы остановили свой выбор на вас.
Сапожников на протяжении всего разговора отрешенно сидел, откинувшись в кресле, но, услышав последние слова, напрягся и выпрямился. Со стороны он напоминал породистую сторожевую собаку, увидевшую противника и готовую моментально на него броситься. Для начала Михаил Петрович спросил:
