Возможно, это позабавило царя, но не произвело на него особого впечатления. Он достаточно любезно принял послов, однако они принесли назад в Афины письменное требование выдать десять афинских военачальников и политиков, которые «противодействовали его интересам». Самыми известными из них были Ликург, Харидем и Демосфен. Никто не сомневался в их судьбе в случае выдачи. В народном собрании начались жаркие споры, и наконец Демад, говорят получивший пять талантов от Демосфена и товарищей по несчастью, отважился возглавить новое посольство в Пеллу с просьбой не настаивать на выдаче.
Гнев Александра уже остыл, к нему вернулась рассудительность стратега. Он ясно дал понять Демаду, что считает Афины виновными не меньше Фив. Кроме того, предоставление убежища фиванским беженцам само по себе было грубым нарушением постановления о союзе. Затем царь великодушно заявил, что готов это забыть и простить. Александр уничтожил весь «черный список», за исключением имени узаконенного пирата Харидема (о котором не стал бы жалеть даже Демосфен), да и в этом случае потребовал только изгнания. Как и отец, Александр не был склонен устраивать долгую и небезопасную осаду. Его уступки были вполне реальными.
Если Александр рассчитывал произвести впечатление своим актом милости, то он заблуждался. Расправа с Фивами оказалась худшей психологической ошибкой за всю его карьеру. Пощади он город, ему могла бы быть обеспечена искренняя поддержка греков. Но теперь, опомнившись от первого страха, греки возненавидели Александра. В дальнейшем они сотрудничали с ним с циничной угодливостью, но не простили его.
