«Мы так хорошо смотримся вместе… — подумала Гермиона, и почувствовала, будто пузырек виноватого смущения всплыл откуда-то из живота и лопнул у нее в груди. — Возьми себя в руки», — велела она самой себе и принялась рыться в косметичке Нарциссы.
Кто-то постучал в дверь спальни, она открылась, и вошел Гарри. Гермиона не поверила своим глазам — таким уставшим он выглядел: под глазами черные круги, он был даже бледнее прежнего Драко. Но при виде ее он улыбнулся.
— Привет, — сказал он.
— Гарри, — спросила Гермиона. — С тобой все в порядке?
— Пока да, — ответил он. — А как ты?
— Прекрасно, — сказала она и поднялась.
Результат оказался совершенно неожиданным: у Гарри был такой вид, словно что-то ужасно тяжелое свалилось ему на голову — он буквально отшатнулся и уставился на нее.
— Гермиона, — проговорил он с теми же интонациями, что и Драко, — ты… выглядишь…
— Как? — спросила она.
Но Гарри будто растерял все слова. Он только стоял и смотрел.
— Похоже, он на какое-то время отключился, — сказал Драко. — Продолжим разговор?
Гермиона приняла решение: что бы ни произошло, она оставит это платье себе. Люций Малфой получит его только через ее труп.
— Конечно, — сказала Гермиона.
— Так о чем мы говорили? — спросил Драко.
— Об «Истории Хогвартса», — ответила, улыбнувшись, Гермиона.
Эти слова вывели Гарри из оцепенения. Он с удивлением посмотрел на Драко.
— Ты читал «Историю Хогвартса»?
— Ну и что в этом особенного? — удивился Драко.
Похоже, Гарри это не обрадовало.
— Если ты не знаешь, в чем дело, я не стану тебе объяснять, — заявил он.
Драко холодно взглянул на него.
— Ты не можешь быть на приеме в таком виде, Поттер, — заметил он. — Как будто ты где-то валялся.
Гарри, нахмурясь, провернулся к нему.
— Уж извини, если я недостаточно опрятно выгляжу, Малфой, — огрызнулся он. — Я немного устал. Весь последний час я помогал твоему бедному папочке чистить его дурацкий кабинет.
Который, кстати, ты изгадил.
— Да, мне не стоило это делать, — ответил Драко с притворным раскаянием. — Наверное, мне надо было спокойно сидеть и не мешать ему РАЗДЕВАТЬ Гермиону И ТИСКАТЬ ЕЕ НА ПИСЬМЕННОМ СТОЛЕ! — он буквально выкрикнул последнюю фразу, и Гарри отпрянул от неожиданности. Его глаза остановились на Гермионе.
— Это правда? — с трудом выговорил он.
Гермиона закусила губу и кивнула.
— Я его убью, — сказал Гарри безо всякого выражения. — Как только мы освободим Сириуса. Я вернусь и убью его. И если я не смогу направить на него Авада Кедавра, я снесу ему башку одним из этих чертовых фехтовальных мечей.
