Если он обедал с Евой, то только в библиотеке и всегда в обществе двух секретарш. В ответ на все просьбы Евы взять ее с собой на один из роскошных приемов, устраиваемых кем-либо из высших чинов рейха, или просто отпустить на сезонный бал он неизменно отвечал: «Ты не создана для светской жизни, Эви… Ты слишком дорога для меня… Я просто обязан беречь твою чистоту и непорочность… Берлин — это греховный Вавилон… Пойми, окружающий мир грязен и подл».
Ева согласно кивала головой, но продолжала ныть. Ее страшно раздражала Эмми Геринг, повсюду расхваливаемая как «первая дама рейха». Когда Геббельс публично заявил, что «Гитлер всецело занят судьбой нации и у него нет личной жизни», Ева с издевкой сказала: «Я, оказывается, не личная жизнь».
Ева, естественно, обижалась на такое пренебрежительное отношение к ней. Чтобы хоть как-то забыться, она покупала любую качественную и дорогую вещь, попадавшуюся ей на глаза. Ильзе рассказывает, что Ева однажды оделась, как обычная секретарша, отправившаяся в обеденный перерыв за покупками, и в таком виде появилась в знаменитом на всю Европу фирменном магазине кожаных изделий, чтобы подобрать себе сумочку. Все предлагаемые продавщицей дешевые товары она с презрением отодвигала в сторону.
«Принесите мне с витрины вон тот набор кожаных изделий», — потребовала она. «Но ведь это натуральная крокодиловая кожа, — возразила продавщица, с удивлением посмотрев на нее. — Набор очень дорогой. Собственно говоря, он не продается и выставлен лишь для эффекта, так как никто не может позволить себе купить его». «А я вас о цене не спрашиваю, — холодно ответила Ева. — Немедленно принесите сюда набор». Продавщица смущенно молчала, и тогда Ева высокомерным тоном герцогини, обращающейся к служанке, велела ей привести управляющего, а когда тот появился, приказала; «Этот гарнитур сегодня в первой половине дня должен быть доставлен в рейхсканцелярию. Счет пришлите в личную канцелярию фюрера».
Не успели управляющий и продавщица опомниться от шока, как Ева вышла из магазина и села в черный «мерседес», за рулем которого сидел рослый шофер в эсэсовской форме. Управляющий тут же лично доставил набор, состоящий из чемодана, сумочки, зонтика и дорожных предметов в рейхсканцелярию, присовокупив к нему от себя огромный букет цветов.
Ева очень любила рассказывать эту историю, и какое-то время ее даже называли «фрейлейн Крокодил».
Помимо «мерседеса», у Евы был еще один автомобиль. К двадцатисемилетию Гитлер подарил ей один из первых «фольксвагенов». Он лично приказал начать в Германии массовое производство этих малолитражных машин с целью доказать американцам, что он способен пойти по стопам Форда. Однако в дальнейшем выяснилось, что автомобиль слишком бросается в глаза, и почти всю войну он простоял в гараже «Бергхофа».
