Вот что писала об этом сама Ильзе: «В 1935 году я решила принять участие в Европейском конкурсе бальных танцев и в связи с этим отправилась в Италию и Югославию. Какое-то время я находилась в Рапалло, а в Ла-Специи познакомилась с офицером военно-морского флота. Мне всегда нравились именно итальянские офицеры. У нас завязался легкий флирт, я довольно быстро забыла о нем, но по возвращении в Мюнхен вдруг обнаружила за собой слежку. Письма начали приходить со значительным опозданием, потом я узнала, что с них снимали копии. Я пожаловалась Еве, но она только сказала: «Да ты совсем спятила, старуха». Затем меня вызвал к себе Брюкнер и подверг длительному допросу. Удовлетворенный моими ответами на довольно каверзные вопросы, он в результате раскрыл мне следующую тайну: оказывается, Гиммлер обвинил меня в шпионаже в пользу итальянцев. Когда Гиммлеру объяснили, в чем тут дело, он извинился передо мной, заметив: «Сообщи вы мне об истинном положении вещей, фрейлейн Браун, ничего подобного бы не произошло. Здесь чистейшей воды недоразумение».
В таких ситуациях роль посредника Гитлера всегда брал на себя Борман, который тогда был почти никому не известен в Германии. Гитлер потребовал от него принять все меры для того, чтобы не допустить в официальных документах хоть малейшего намека на особый статус Евы, В удостоверении личности, дающем ей право доступа в рейхсканцелярию и в «Бергхоф», в графе «должность» было указано: «секретарша». Именно так ее и представляли в случае необходимости. Она, правда, могла бесплатно ездить по железной дороге, но таким же правом пользовалось и множество членов партии. Деньги она тайно получала от Гофмана или непосредственно из партийной кассы. Разумеется, ей был предоставлен целый ряд льгот, к примеру, возможность купить фотоаппарат (во время войны он считался одним из наиболее дефицитных товаров). Для этого всякий раз приходилось обращаться к адъютантам Гитлера или рассчитывать на снисхождение того или иного высокопоставленного чиновника в государственном или партийном аппарате. Фриц Видеман рассказывает, что перед войной купил в Париже в подарок Еве духи и, пользуясь своей дружбой с принцессой фон Гогенлоэ, сумел раздобыть в Венгрии для фаворитки фюрера воротник из черно-бурой лисицы. Даже в страшные часы в рейхсканцелярии она не расставалась с подарком.
Раньше Ева называла возлюбленного «Шеф» или «господин Гитлер», но потом он настоял на общепринятом обращении «мой фюрер». Боязнь раскрыть их истинные отношения неосторожным словом побудила ее называть Гитлера так даже наедине.
