В Германии о Еве тоже, разумеется, почти никто не знал, за исключением узкого круга высокопоставленных особ и обслуживающего персонала. Ничего другого нельзя было ожидать в условиях режима, подвергшего печать и радиовещание строжайшей цензуре» тщательно контролировавшего любую информацию о частной жизни Гитлера, жестоко каравшего за любые вольные рассуждения о ней и заполонившего страну потоком публикаций, призванных убедить широкие массы в том, что высший государственный пост занимает человек, день и ночь пекущийся о благе Рейха и ни о чем другом даже и не думающий.
Усиливающаяся изоляция Гитлера, за исключением заранее тщательно подготовленных мероприятий, старавшегося не появляться на публике и все чаще предпочитавшего уединяться в недоступном обывательскому глазу Берхтесгадене в тиши Баварских Альп, и, наконец, война, наглухо отгородившая фюрера от остального мира, — все эти обстоятельства способствовали превращению Евы в своеобразную «фигуру умолчания».
Правда, Германию, как, впрочем, и целый ряд других стран, захлестнула волна слухов и сплетен. Многие, в том числе, естественно, журналисты, охотно припадали к этому мутному источнику, но такого рода Vox populi[42] не только не удовлетворял, но, напротив, еще больше разжигал любопытство. Выбрать из этого набора версий наиболее реальную было делом почти безнадежным. Даже если бы тогда кто-либо упомянул в присутствии автора имя Евы Браун, он, несомненно, никак бы не отреагировал на него.
Нельзя забывать, что люди, рискнувшие распространять слухи, содержавшие в себе зерно истины, рано или поздно попросту бесследно исчезали. На нацистском официальном жаргоне публичное несогласие с официальной точкой зрения называлось «отравлением колодцев народного сознания». Наиболее эффективным методом борьбы с такого рода преступлениями считался арест с последующей отправкой в концлагерь. Не следует упускать из виду и такой фактор, как уязвленное женское самолюбие. Светские дамы — актрисы, жены промышленных магнатов, генералов, знаменитых профессоров и даже принцессы, — одним словом, женщины, привыкшие к успеху, вряд ли в душе примирились бы с тем обстоятельством, что их затмила какая-то секретарша. Слишком уж они были высокомерны, слишком привыкли побеждать, и потому вполне возможно, что те из них, кто знал об истинной роли Евы Браун, предпочитали о ней молчать.
Если глава государства пользуется широкой популярностью и располагает достаточными средствами, будь то войска СС или миллионы долларов, его личная жизнь в любую эпоху и в любой стране всегда вызывает жгучий интерес, однако об истинном положении вещей, как правило, остается только догадываться. Достаточно вспомнить бесчисленные слухи о любовных похождениях Джона Кеннеди — любимая тема разговоров в те годы в светских кругах Вашингтона. Говорили даже, что одна из его любовниц оказалась в Далласе в момент убийства Кеннеди в ноябре 1963 года. Тем не менее в эпоху телевидения, спутниковой связи и многолюдных пресс-конференций широкие круги американской общественности так и остались в неведении относительно закулисной стороны жизни их президента.
