К Магде Геббельс Ева просто ревновала Гитлера. Она не могла простить красавице жене министра пропаганды чрезмерного внимания к ней Гитлера. Особенно Еве не понравилась ситуация, когда муж Магды увлекся чешской актрисой Лидой Бааровой, а оскорбленная жена попросила у Гитлера прибежища и потребовала развода. Гитлеру удалось успокоить ее. Магда довольно часто выражала свое презрение Еве, подчеркивая, что гораздо умнее и образованнее ее. Однажды она заявила, что «воспитывалась в аристократическом пансионате» и выучила там несколько фраз по-французски.
«Но в нашем монастыре, дорогая госпожа Геббельс, — перебила ее Ева, — мы постоянно говорили на французском». В доказательство она, к большому неудовольствию Магды, четверть часа говорила по-французски. Гитлер, хотя ничего не понимал, однако слушал с довольным видом.
В одном из своих писем Ева написала: «Госпожа Геббельс передала мне благодарность за цветы через секретаршу. По-моему, это очень невежливо».
Позже Ильзе Браун рассказала: «Как-то вечером Ева беседовала с госпожой Геббельс в ее комнате. Магда была в положении и внезапно, прервав беседу, сказала: «Фрейлейн Ева, будьте любезны, завяжите мне ботинки, я не могу наклониться». Вместо ответа Ева позвонила и, когда горничная вошла, приказала: «Лизль, завяжите, пожалуйста, шнурки госпоже министерше». Затем Ева вышла из комнаты».
Напротив, с женами Шпеера и Бормана у нее установились очень хорошие отношения. Последнюю она даже называла своей подругой. Герда Борман была почти постоянно беременной, она родила 10 детей и, естественно, не имела свободного времени. Еве с трудом удалось сфотографировать ее в нормальном состоянии. Она неоднократно обвиняла Бормана в жестоком обращении с женой и детьми и даже пожаловалась на него Гитлеру. Борман как-то при всех выпорол одного из своих сыновей. Он бегал чуть ли не за каждой юбкой в Берхтесгадене и его окрестностях. Сестры и подруги Евы заверили автора, что она ненавидела Мартина Бормана. Правда, его никто не любил, и тут Ева не была исключением, но она была достаточно проницательной и прекрасно понимала, Борман — «deus ex machina»[39] Гитлера и что он своим умением плести интриги может даже погубить ее. Вплоть до самого конца она не прекращала борьбы за усиление своего влияния на Гитлера, однако никогда не прибегала к крайним средствам. Сестры Браун утверждают, что при желании Ева сумела бы убрать Бормана, хотя автор в этом сомневается.
