Мы решили сражаться до конца, но страшный час уже близок. Если бы ты знала, как я боюсь за фюрера.
Извини за небрежный стиль, но у нас здесь пятеро детей, и все такие беспокойные, все время меня дергают. Что я могу еще сказать? Во всяком случае, в Бога я больше не верю.
Всего тебе самого наилучшего, а главное, любви и счастья, моя самая верная подруга! Попрощайся от моего имени с родителями, передай привет нашим друзьям, а за меня не переживай. Я умру так же, как и жила. Ты же знаешь, мне это совсем не трудно.
Еще раз всех благ. Целую.
Ваша Ева.
Р. S. Попридержи мое письмо у себя, пока не узнаешь о нашей гибели. Может быть, все кончится не так уж и плохо, но он уже окончательно потерял веру в победу и, боюсь, все наши надежды напрасны».
В понедельник 23 апреля Ева все-таки передумала и села писать письмо Гретль. Она старалась обойти острые углы и выбирала наиболее обтекаемые выражения, поскольку младшая сестра должна была вот-вот родить.
«Берлин, 23. IV.45.
Дорогая сестренка!
Мне очень больно писать тебе о такого рода вещах. Но в любой момент все может кончиться, и я хочу использовать любую возможность, так как у меня к тебе есть несколько просьб. Германа сейчас нет с нами. Он поехал в Науэн формировать батальон. Я твердо убеждена в том, что ты с ним непременно увидишься. Он обязательно любым способом доберется до Баварии с целью, пусть ненадолго, но продолжить сопротивление. Сам фюрер уже утратил веру в счастливый исход. Но мы все здесь, включая и меня, придерживаемся принципа «Пока живешь — надеешься». Пожалуйста, выше голову и не отчаивайся! Еще не все потеряно. Естественно, живыми мы не сдадимся. Верная Лизль решила остаться со мной. Я хочу подарить ей мои золотые часы. К сожалению, я уже завещала их Мили. Попробуй подобрать достойную замену из моего гарнитура. Золотой браслет с изумрудом я не сниму до самого конца, а потом, если получится, он достанется тебе. Помни, что тебе принадлежат также бриллиантовый браслет и колье с топазом, которое фюрер подарил мне ко дню рождения.
А теперь я попрошу тебя вот о чем:
Сожги все мои письма и, главное, счета от Хайзе. Их никто не должен видеть. В подвале в сейфе хранится конверт, что в нем — неважно, но на нем адрес фюрера. Его уничтожь в первую очередь и не вздумай вскрывать.
К письму я прилагаю неоплаченные счета фирмы Хайзе. Кажется, я им еще что-то должна. Но в любом случае сумма не превысит 1500 рейхсмарок. Просто ума не приложу, что делать с фильмами и альбомами. Думаю, самое лучшее, если ты их уничтожишь в самый последний момент.
