Летчик кивнул.
В его руке появился короткий автомат.
– Какого черта? – в бешенстве прорычал Мак-Дугалл. – Вы не посмеете. Я сенатор.
А я не слушал.
Спускался вниз, по отлогому склону. В правой руке нож «Randall», в левой сжимал пистолет с глушителем.
Выстрелы в долине стихли. Я шагнул вправо, и тут же увидел их, – двое солдат повстанческой армии, шли прямо навстречу.
Я выстрелил дважды.
Первый получил пулю в голову, второй – в шею. Он захрипел, пытаясь что-то сказать. Надеюсь, ничего важного.
Я стал спускаться дальше.
Человек мелькнул на дальнем склоне.
Можно было бы выстрелить, – но делать этого я не стал.
Пистолет с глушителем, – не лучшая штука, когда хочешь издали вышибить кому-то мозги. Потому я лишь вжался в скалу, и стал молиться, чтобы парень меня не заметил.
Не знаю, услышал ли бог мои молитвы, а если да, то какую он скорчил рожу.
Я осторожно зашагал дальше.
– Вон там! – услышал я громкий голос. – Эти недо-человеки прячутся там!
Трое солдат, и майор поднимались по горной тропе.
– А правда, что за их головы назначена награда? – спросил один из солдат.
– Да, Питер! – отвечал майор. – Мы должны очистить нашу родину от этих нелюдей. Скоро в Кареджаге не останется ни одного шхурта.
О чем он болтает?
А, это же старый добрый геноцид. Хорошая штука, если хочешь утопить мир в крови.
Людям нравится ненавидеть.
А ненавидеть тех, кто принадлежит к другому народу, – проще всего.
– Сколько их?
– Четырнадцать, – ответил майор. – Смотри, чтобы ни один не сбежал.
Я прижался к скале.
Посмотрел на свой пистолет.
Нет, приятель. Здесь пушка не поможет.
Я осторожно вынул нож. Пусть подойдут поближе.
– А сучку мы сперва трахнем! – смеялся второй солдат.
Майор вдруг остановился, и с размаху врезал ему в лицо.
– Чтоб я такого не слышал! – рявкнул он в бешенстве. – Мерзость какая! Она же шхурт, недо-человек. Трахать их, все равно, что зверей.
Солдат утирал кровь с губ.
Я вышел из-за скалы.
Тому, что оказался поближе, – я перерезал горло. Не прекращая движение, вонзил клинок в шею второму. Третий повернулся, и я всадил ему пулю в живот.
В кино вам показывают разные эффектные трюки.
Но в реальном бою, в реальной жизни, – все по-другому.
Если у тебя нож, и ты умеешь им пользоваться, – то все, что тебе осталось, это подкрасться к врагу на пару шагов.
Майор успел поднять глаза, потом я всадил ему нож в сердце.
Там и оставил.
Хотел было вытащить, – но тогда весь в крови перепачкаюсь. Меня и так заляпало, а мне к детям еще идти.
