Хотелось «домой» — в дом Остина. Нужно было отдохнуть и переварить впечатления. А там уже и подумать, как ей жить дальше, как поступить немедленно и к чему стремиться.
Лена спросила, как ей добраться назад. Отважилась. И услышала спокойный и уверенный ответ:
— Теперь ты всегда найдешь путь назад. К своему дому.
К своему?
Вот это тоже предстояло еще обдумать хорошенько.
— До свидания, — вежливо сказала Лена и вышла наружу.
Внутри нее жило непонятное звенящее чувство, а ноги сами несли ее прочь. Тени странных рыцарей со странными мечами в странных доспехах провожали ее.
Она шла и не видела, как оставшийся на пороге храма жрец, оцепенев, неотрывно смотрит ей вслед.
— Вода не дрогнула! Молот Исса! Свершилось, наконец.
* * *
— В чем… В каком деле я должен тебе помочь? — спросил Илай.
— Ты слишком напуган, — мягко сказал Флай лавочнику.
— Ты постарался… — огрызнулся тот.
— Но ты боишься не того, чего нужно бояться. Не меня страшись.
— Кого же?
— Заветы наших предков мертвы без взгляда вокруг и вперед себя. Знаки и невидимые глазу письмена рассеяны везде. Они способны открыть путь к пониманию каждому, у кого хватит терпения и смелости. Прошлое дарит будущее тревогой и предупреждением, будущее отдаривается надеждой и возможностями. Мы стали самонадеянны и перестали ловить ветер судьбы. А он меняется. И не только для нас. Ветер Судьбы этого мира набирает силу. Грядет шторм! Догадываешься, кто будет сметен первым?
Илай догадывался.
Открыл рот, но не нашел слова и так ничего не сказал.
— Так почему ты и другие слепы!? — продолжал Флай. Это началось не вчера, нет. Помнишь, когда была Восточная Война[12]. — Флай приблизил свое лицо к лицу лавочника и смотрел прямо в глаза. — Следи за моими словами.
— Слежу… — пробормотал тот, — но что эта война для нашего народа?
— Мы часть этого мира и все, что в нем творится, важно для нас, — все так же глядя прямо в глаза, говорил Флай. — Особенно если в этом огненные письмена Судьбы. И поиск центра Мира… И одиннадцать лун!
Илай возжаждал ускользнуть от этого взгляда, но не мог ни отвести глаз, ни перевести дух.
— И что ты знаешь о ней, об этой войне?
— Официально она закончилась что–то около десяти лет назад, так? — неуверенно ответил тот, и сам удивился что вспомнил это, ибо вовсе не интересовался ничем, кроме своих нужд, а значит, и не должен был вроде бы знать, когда эта чужая война закончилась.
— Уже лучше, — усмехнулся Флай.
— Я не очень интересуюсь такими вещами. Моя торговля не зависит от перемен политического ветра. Замки и петли, щеколды и ведра нужны людям и во время войны, и в мирное время.
