— Ну, замерз? — пророкотал этот голос, который мог бы принадлежать самой машине, судя по его густоте. — Поднимайся, приятель!
— Это очень кстати! — крикнул Хайд наверх и взялся за теплый и влажный поручень лестницы. — Благодарю вас!
Ему пришлось подпрыгнуть, чтобы достать ногой до верхней ступени. Всего ступеней было пять, а за ними теплое помещение кабины.
Дверь закрылась за бардом.
Хайд взгромоздился на сиденье и, откинув капюшон, посмотрел на водителя. Это был очень крупный человек в меховой жилетке, оставлявшей голыми слишком мускулистые руки, лежавшие на огромном руле.
— Я приветствую вас от всей души! — воскликнул водитель. — Позвольте проявить любопытство и поинтересоваться, куда вы направляетесь пешком в столь тревожный час?
— Я с готовностью ответил бы, — сказал Хайд, — если бы сам знал.
— Тогда позвольте порекомендовать вам мое общество и мой экипаж, — сказал водитель, довольный своей учтивостью, тем более что, как он теперь видел, перед ним был джентльмен.
— Принимаю ваше предложение, — ответил бард.
— Поскольку нас некому представить, — сказал водитель, трогая свой гигантский экипаж, — то я возьму на себя труд представиться первым. Меня зовут Торнтон Торнтонсон. И я не просто возница. Я владелец этого горячего скакуна. Так что отношусь к сословию мейкеров. — Рассказав таким образом о своем общественном положении, он спросил: — А наше имя?
— Экс Уайддер Зет, — на ходу сочинил поэт.
— Да? Здорово! — обрадовался жизнерадостный Торнтон. — Ваши инициалы будут позабавнее, чем у Эй Бо Сида, который держит трактирчик на побережье возле Эдвардстауна. Он так и написал на вывеске «Поилка Эй Би Си». И это уж куда интереснее, чем пресное дубль–Т.
— Зато дубль–Т должно быть полезно для бизнеса, — возразил писатель, — это должно внушать клиентам уверенность. Дубль–Т говорит о надежности и стабильности.
— О стабильности, говорите? Благодарю вас за добрые слова. Мои дела действительно неплохо идут. Это тем более неплохо, что весь мир сдвинулся с места.
— В каком смысле? — насторожился кумир нескольких поколений, совсем недавно в ином контексте слышавший подобное же утверждение.
— Да во всех смыслах. Мир, в котором мы живем, начал меняться. Поверьте. Это не простое брюзжание и желание хвалить старые добрые времена. Я катаюсь по всему Миру. Я вижу, что везде одно и то же. Происходит что–то непонятное, но нехорошее. Что–то происходит с верой в науку и технические достижения и с приверженностью укладу наших предков. Традицию чтят уже не так, как раньше. А это уж совсем худо. Что скажете, достойный господин?
