На королевскую суету и возню вокруг недвижимости и имущества ордена иезуитов с двух тысяч алтарей и храмов смотрел Игнатий Лойола. Изображения святых никогда не рисовали презрительно улыбающимися, но от первого генерала ордена можно было ожидать что угодно. До игры в биллиард, где в качестве шаров Великая французская революция и император Наполеон будут использовать головы и короны Бурбонов, оставалось совсем немного лет.
В ночь на 16 августа 1773 года все здания и учреждения Общества Иисуса в Риме были заняты войсками. Генерал ордена иезуитов Лоренцо Риччи, его ассистент и секретарь – Комоли, испанский ассистент Монтес, французский ассистент Корицкий, германский ассистент Ромберг, португальский ассистент Гусман были взяты под стражу в своей резиденции – Доме проповедников. 23 сентября по приказу председателя следственной комиссии Андреатти они были переведены в тюремный Замок Ангела. На допросах, где их спрашивали о том, куда делось золото и другое движимое имущество из иезуитских коллегий и обителей, никто из руководителей ордена показаний не дал.
Была прекращена деятельность иезуитов по образованию и воспитанию молодежи. Климент XIV приказал иезуитам освободить все здания ордена и Бурбоны вернули ему ранее захваченные земли Папской области. Действия папы по ликвидации Общества Иисуса одобрили только дом Бурбонов и Португалия. Климент XIV умер 22 сентября 1774 года, в годовщину заключения генерала ордена иезуитов в страшный Замок Ангела. Генерал Лоренцо Риччи умер в заключении 29 ноября 1775 года. Его посмертное письмо – протест читала вся Европа:
«Готовясь предстать перед судилищем непогрешимой истины и справедливости, я молил милосердного Спасителя не допустить, чтобы я руководствовался страстью в одном из последних действий моей жизни. Я делаю эти два заявления не с озлобленным сердцем, и не под влиянием дурных намерений, но только потому, что считаю своим долгом засвидетельствовать истину и вступиться за невинных.
Я утверждаю, что Общество Иисуса не подавало никакого повода и даже предлога к своему упразднению. Свидетельствую об этом со всей нравственной уверенностью, которую может иметь глава ордена, хорошо осведомленный о том, что в нем происходит.
Торжественно заявляю, что я сам не подал никакого повода и предлога к моему заключению. Утверждаю это с той безусловной уверенностью, которую имеет любой человек в своих собственных действиях.
Я делаю это второе заявление потому, что оно необходимо для доброй славы ордена, в котором я был генералом. Я прошу и заклинаю всех, кто прочтет мой протест, распространить его везде, где им удастся. Умоляю их об этом во имя христианского милосердия и вечной справедливости».
