Таким образом, все свелось к тому, что «дело» Ильи Фетисова было передано на усмотрение школьной комсомольской организации. Окончательную точку в нем должно было поставить школьное комсомольское собрание, на котором собирались присутствовать представители райкома комсомола и правоохранительных органов. Поэтому провести собрание надо было так тонко чтобы, с одной стороны, осудить поступок Ильи, а, с другой стороны, не допустить вынесения слишком строгого порицания. Ведь строгий выговор с занесением — об исключении из комсомола никто и не думал, это вообще было бы катастрофой — за год с небольшим до окончания школы, мог поставить крест на перспективе поступления в ВУЗ. Дабы молодежь все сделала как надо, инструктировал ребят накануне собрания лично товарищ Агафонов.
… Собрание проходило бурно. Правда, большинство выступлений сводилось к тому, что не следует слишком сурово карать Илью Фетисова, но были и другие мнения. Один юноша предложил даже исключить «спекулянта» из рядов. Последнее слово оставил за собой Костя Агафонов:
— Товарищи! Мне трудно говорить, поэтому я буду краток. Проступку комсомольца Фетисова нет оправданий! Как нет оправданий и мне, секретарю комсомольской организации и его близкому другу. Впрочем, какой я друг, если не сумел вовремя пройти на помощь товарищу! Вы вправе принять любое решение. Даже исключить Илью из комсомола. Но в этом случае прошу исключить из комсомола и меня, ибо я виноват в его проступке не меньше, если не больше самого Ильи!
— И меня тоже! — поднялся с места Игорь.
Такая «бомба» не могла не сработать. Суровые лица товарищей из райкома и органов просветлели. У учителей и девчонок на глаза навернулись слезы. Недоброжелатели притихли. Итог: строгий выговор без занесения. Это была полная победа. До выпускных экзаменов выговор благополучно сняли, и Илья Фетисов покинул школу не только с приличным аттестатом, но и с чистой характеристикой…
Дороги, которые нас выбирают…
Костя.
Один из участков грандиозной «комсомольской стройки», развернувшейся на необъятных просторах Сибири.
Год 1973.
Когда заместитель начальника участка по хозяйственной части — в просторечии «завхоз» — Иван Иванович Иванов, или «трижды Ваня», как называли его за глаза окружающие, вошел в кабинет «шефа», лицо «столоблюстителя», Карпа Сидоровича Хмурого, вполне соответствовало фамилии.
— Доброго здоровьица, Карп Сидорович!.. Здравствуйте и вы, Роман Фадеевич! — это уже по отношению к сидящему рядом со столом парторгу участка.
