Будучи слепой, Серая волчица уже не могла помогать ему в охоте. Но постепенно между ними стал вырабатываться новый способ понимания одним другого, и благодаря ее слепоте они научились тому, чего раньше вовсе не знали. Ранним летом Серая волчица еще могла сопровождать Казана, если он бежал не так скоро. Тогда и она бежала рядом с ним, касаясь его плечом или мордой, и благодаря этому Казан научился бежать рысью вместо прежнего галопа. Так же он очень скоро понял, что должен был выбирать для Серой волчицы самые удобные места для бега. Когда они подбегали к таким местам, когда нужно было сделать прыжок, то он толкал ее мордой и скулил, и она сразу же останавливалась, настораживала уши и вслушивалась. Тогда Казан делал прыжок, и по его звукам она догадывалась о расстоянии, которое должна была покрыть. Она всегда прыгала при этом дальше, чем следовало, и это было для нее полезной ошибкой.
Со своей стороны, она стала для Казана еще более полезной, чем была ранее. Слух и обоняние совершенно заменили ей недостававшее зрение. С каждым днем эти два чувства развивались в ней все более и более, и в то же время устанавливался между ними новый, немой язык, благодаря которому она могла передать Казану все, что ей удавалось обнаружить слухом или обонянием. И для Казана вошло в забавный обычай, всякий раз как они останавливались, чтобы прислушаться или понюхать, непременно поглядеть вопросительно на Серую волчицу.
Тотчас же по отъезде Иоанны и ее младенца Казан увел свою подругу в еловые и можжевеловые заросли, где они и оставались до самого лета. Каждый день, в течение целых недель, Казан неизменно прибегал к избушке, в которой жили Иоанна, ее ребенок и муж. Долгое время он прибегал туда в надежде, что вот-вот, днем или ночью, он увидит хоть какой-нибудь признак их присутствия там, но дверь постоянно оставалась запертой. Те же кустики и молоденькие елки росли под окнами, но ни один раз не поднимался из трубы спиральный дымок. Трава и лопухи стали расти на дорожках, и все слабее и слабее становился запах мужчины, женщины и ребенка, который все еще различал около избушки Казан.
Однажды под запертым окошком он неожиданно нашел детский башмак. Он был уже изношен, почернел от снега и дождя, но Казан улегся рядом с ним и стал потом проводить около него долгие дни, пока наконец маленькая Иоанна не добралась до цивилизации и не заиграла в новые игрушки. Тогда он окончательно вернулся к Серой волчице в заросли из можжевельника и елок.
