В этот день он держался многих следов на снегу и чуял обонянием запахи, оставленные копытами лосей и оленей и поросшими шерстью лапами рыси. Он выследил лисицу, и ее след привел его к месту, совершенно скрытому за высокими елями, на котором весь снег был утоптан и виднелись алые пятна крови. Здесь оказались голова совы, перья, крылья и кишки, и он понял, что кроме него здесь был еще и кто-то другой.
К вечеру он набрел на следы, очень походившие на его собственные. Они были еще совсем свежи, от них шел еще теплый запах, и это заставляло его скулить и возбуждало в нем желание снова сесть на задние лапы и завыть, как волк. Это желание почти совсем овладело им, когда в лесу сгустились ночные тени. Он находился в пути целый день и все-таки нисколько не устал. В этой ночи было для него что-то такое, что как-то странно веселило его, хотя о людях он больше и не думал. Волчья кровь стала циркулировать в нем все быстрее и быстрее. Ночь была ясная. На небе высыпали звезды. Взошла луна. Наконец, он сел на снег, направил голову прямо на самые вершины елей, и из него вдруг вырвался волк в протяжном, жалобном вое, который нарушил ночную тишину на пространстве целых миль вокруг.
Долго он сидел так и после каждого своего воя прислушивался. Наконец-то он нашел в себе этот голос, голос с совершенно новой для него, странной нотой, — и в этом он почувствовал для себя еще большую уверенность. Он ожидал ответа, но его не последовало. Тогда он отправился далее, прямо против ветра, и когда вдруг завыл опять, то громадный лось вдруг с шумом выбежал перед ним из-за кустов, и его рога застучали по стволам деревьев так, точно по ним ударяли березовой дубинкой, когда он старался увеличить как можно скорее пространство между собой и этим воем Казана.
Два раза выл Казан, прежде чем отправиться далее, и всякий раз испытывал радость, что эта новая нота удавалась ему все больше и больше. Затем он добрался до подошвы каменистой гряды и выбрался из болота на самую ее вершину. Здесь звезды и луна стали к нему поближе, и с противоположной стороны этого кряжа он увидел широкую, ровную долину с замерзшим озером, блиставшим своей поверхностью на лунном свете, и с белой рекой, тянувшейся из него прямо в лес, который уже не был таким черным и таким густым, как на болоте.
И в эту минуту в нем напрягся каждый его мускул и по всем членам его горячим потоком разлилась кровь. Далеко на этой равнине вдруг послышался крик, и это был
