Тятин. Это мне — не по силам. Вы — умная, злая, озорная, совсем как ваш отец; по совести говоря — я вас боюсь. И рыжая вы, как Егор Васильевич. Вроде пожарного факела.
Шура. Тятин, вы — молодец! Или — страшная хитрюга…
Тятин. И лицо у вас — необыкновенное…
Шура. Это — о лице — для смягчения удара? Нет, вы хитрый!
Тятин. Думайте как хотите. По-моему, вы обязательно сделаете что-нибудь… преступное! А я привык жить кверху лапками — знаете, как виноватые кутята…
Шура. В чём виноватые?
Тятин. Не знаю. В том, что кутята, и — зубов нет, укусить не могут.
Антонина(входит). Дурак Алёшка страшно больно дёрнул меня за ухо. И деньги отобрал, как жулик! Знаешь, он сопьётся, это — наверное! Мы с ним такие никчемушные, купеческие дети. Тебе — смешно?
Шура. Тоня, — забудь всё плохое, что я тебе говорила о нём!
Антонина. О Тятине? А — что ты говорила? Я не помню.
Шура. Ну, что он свататься хочет ко мне.
Антонина. Почему это плохо?
Шура. Из-за денег.
Антонина. Ах, да! Ну, это — свинство, Тятин!
Шура. Жаль, не слышала ты, как он отвечал на мои вопросные слова.
Антонина. Варумные слова [6]. Помнишь «Варум» Шуберта?
Тятин. Разве Шуберта?
Антонина. Варум очень похоже на птицу марабу, такая мрачная птица… в Африке.
Шура. Что ты сочиняешь?
Антонина. Я всё больше люблю страшное. Когда страшно, то уже — не скучно. Полюбила сидеть в темноте и ждать, что приползёт огромный змей…
Тятин(усмехаясь). Это — который был в раю?
Антонина. Нет, страшнее.
Шура. Ты — занятная. Всегда выдумываешь что-нибудь новое, а все говорят одно и то же: война — Распутин — царица — немцы, война — революция…
Антонина. Ты будешь актрисой или монахиней.
Шура. Монахиней? Ерунда!
Антонина. Это очень трудно быть монахиней, нужно играть всегда одну роль.
Шура. Я хочу быть кокоткой, как Нана у Золя.
Тятин. Вот как вы говорите! Ф-фу!
Шура. Мне — развращать хочется, мстить.
Тятин. Кому? За что?
Шура. За то, что я — рыжая, за то, что отец болен… за всё! Вот когда начнётся революция, я развернусь! Увидишь.
Антонина. Ты веришь, что будет революция?
Шура. Да! Да!
Тятин. Революция — будет.
Глафира. Шура, приехала мать Мелания, Егор Васильевич хочет принять её здесь.
Шура. Ух — тётка! Бежим ко мне, дети! Тятин, — вы очень уважаете вашего брата?
Тятин. Он мне — двоюродный.
Шура. Это не ответ.
Тятин. Кажется — родственники вообще мало уважают друг друга.
Шура. Вот это — ответ!
Антонина. Бросьте говорить о скучном.
Шура. Вы очень смешной, Тятин!
Тятин. Ну, что ж делать?
