Анна. Очень жаль, что Маша захворала, я так привыкла к ней.
Силантьев. Новая-то у вас бойка больно.
Анна. Да, вот до чего дожили мы, Силантьев!
Силантьев. Не говори! Дышать нечем. Комсомол этот, Мишка: «На Кавказ, говорит, надобно Марью-то». Это — в старину солдат на Кавказ посылали, а она девка.
(Сомов вышел, стоит у стола, разбирая газеты, прислушивается.)
Силантьев. Учит меня: «Ты, говорит, богатый, а для дочери денег жалеешь».
Анна. Они — завистливы на чужое богатство.
Силантьев. Ну да! Понимают, что человек без денег — как птица без крыльев…
Анна. А всё, что у нас отняли, — промотали…
Сомов. Надо бы кофе…
Анна. Ах, ты здесь? Позвони…
Сомов. Не действует звонок. Вы уж сами…
Анна. Идите в кухню, Силантьев, я там расплачусь с вами.
Силантьев. Дрова тут возил я вам. Да за двух зайцев…
(Силантьев уходит.)
Анна. Хорошо, хорошо! (Подходит к двери, звонит.) Звонок действует.
Сомов. Не одобряю я эти твои беседы.
Анна. Ах, вот почему не звонит звонок! Ты что хочешь, чтоб я онемела, когда все кругом возмущены?
Сомов. А ты организуешь возмущение, да?
Анна. Мне кажется — с матерью не следовало бы говорить иронически! И даже не поздоровался.
Сомов. Прости. Но твои «беседы с народом», вроде этого торгаша, Лисогонова и…
Анна. Ты считаешь глупыми? Нет, уж ты разреши мне это! Ты живёшь с умниками, а я привыкла жить с глупыми, но честными…
Сомов. Я должен сказать, что мне особенно не нравится этот, хотя и полуумный, но подозрительный учитель пения…
Анна. Он — учитель истории, а пению учит по нужде. Ты ведь знаешь, что теперь в России истории нет…
Сомов. Послушай, мама…
(Входит Яропегов.)
Яропегов. Бонжур [1], мадам! Николай, у тебя в спальне мухи есть?
Сомов. Есть.
Яропегов. Советую: бей мух головной щёткой!
Сомов. Нелепая у тебя привычка начинать день глупостями!
Яропегов. Это — не глупости, а ценное открытие. Я вчера, ложась спать, перебил щёткой несколько десятков мух. Кстати — об открытиях: Иваненко сообщает, что открыл богатейшие залежи полиметаллической руды. Везёт советской власти!
Анна. А — кто везёт? Это — вы, вы везёте! Страшно подумать, что вы делаете… (Возмущена почти до слёз, уходит, говоря.) Только и слышишь: там открыли, тут нашли… Ужас!
Яропегов. Боевое настроение мамаши всё повышается…
Сомов. Здесь это ещё более неуместно, чем в городе.
Яропегов. Ты хотел весной отправить её и Лидию за границу?
Сомов. Неудобно было хлопотать.
(Дуняша вносит кофе.)
Яропегов. Как спали, Дуня?
Дуняша. Лёжа, Виктор Павлович.
