Терентьев. Не кричи! Ещё не установлено.
Людмила. У вас — всё не установлено! И кто клуб поджигал, и кто Маше Валовой голову проломил.
Миша. Я — с вами, товарищ Дроздов, — можно?
Китаев(идёт). Почему шум?
Людмила. Осипова Сашу избили.
Китаев. Хулиганил, наверно…
Людмила. Врёте!
(Крыжов проснулся, слушает, набивая трубку.)
Китаев. Почему — вру?
Людмила. Он про вас в стенгазете писал, вот почему!
Китаев. Кто под пулями гулял, тому стенгазета — муха!
Крыжов. Убили кого-то?
Терентьев. Рабкора ранили.
Крыжов. Эта мода и у нас есть. У нас сразу видно: кто рабкора считает врагом, доносчиком — значит, это чужой человек, не наш.
Людмила. Ай, как хочется мне туда!
Крыжов. На покойника поглядеть?
Людмила. Да — не покойник…
Крыжов(с упрямством старика). В покойнике ничего интересного нету. (Китаеву.) Дремал я тут, слышал, экую чепуху городил ты, парень!
Китаев. Ты — стар, тебе моих мыслей не понять!
Крыжов. Где понять! Глупость — трудно понять. А этот, который с тобой балагурил, — поп, что ли?
Китаев(отходит). Не любишь молодых-то?
Крыжов. Зачем? Молод да умён — два угодья в нём. Осердился. Вот теперь, отдохнув, я бы поел…
Терентьев. Идём.
Людмила. Ну вот, нашли время…
(Уходят. Китаев пьёт пиво. Появляется Троеруков.)
Троеруков. Опаздывают певцы.
Китаев. Придут. Петь — не работать, придут!
Троеруков. Вы, товарищ Китаев, шофёром были?
Китаев. Кто тебе сказал?
Троеруков. Не помню.
Китаев. Ну, а если — был, так — что?
Троеруков. Правда, что шофёр так может срезать человека крылышком автомобиля, что никто не заметит?
Китаев(пристально разглядывая его). И человек этот — не заметит?
Троеруков. О нём — речи нет.
Китаев. Так. А… зачем ты спрашиваешь?
Троеруков. Чтобы знать. Меня ловкость интересует. И — не верю, что это можно сделать безнаказанно.
Китаев(не сразу). Ты — чему учишь? Петь?
Троеруков. Да.
Китаев. Ну и — учи! Автомобиль тебя не касается.
Троеруков. И — хорошо! А то — коснётся крылышком, и — нет меня!
Китаев(смотрит на него). Это… какая же мелодия в башке у тебя?
Троеруков. Это просто любопытство. Вот, начинают собираться наконец! Товарищи! Сильно опаздываете…
(Идут: Дуняша, ещё две девицы, двое рабочих.)
Китаев(посмотрев на них, берёт бутылку пива). Предлагаю выпить! Кто — за? Кто — против? Воздержавшихся — нет? Принято единогласно… (Наливает, пьёт.)
(Собрались певцы. Дуняша и Людмила запевают.)
Вдоль да по речке,
Вдоль да по Казанке
Серый селезень плывёт.
(Китаев подошёл и тоже поёт. На террасе — Крыжов, хохочет, притопывая ногой. Терентьев, Арсеньева, глядя на него, тоже смеются.)
