— Скажи им, чтобы секли его не слишком сильно, а когда это будет сделано, дай ему краюху хлеба с кухни, после чего пусть идет себе с миром.
Сестра подняла брови, помешкала, словно хотела что-то возразить, но потом торопливо кивнула и вышла, так и не сказав ни слова.
Настоятельница Хильда слышала через закрытую дверь, как сын Канны все еще выкрикивает хриплым своим голосом:
— Берегись, настоятельница! В день, когда затмится солнце на небе, кровь прольется в твоем монастыре!
Опершись на высокий штевень темного дуба, человек подался вперед, навстречу резкому ветру и, щурясь, вглядывался в далекую линию берега. Ветер тихонько посвистывал, ероша темные волосы, вызывая румянец на щеках и трепля бурую домотканую одежду. Человек обеими руками держался за борт, хотя слабая волна, поднятая подвывающим береговым ветром, не так уж сильно раскачивала судно. Белые барашки плясали по серой поверхности моря.
— Вон там, кормчий, это оно и есть? — возвысив голос, обратился он к дюжему немолодому мореходу, стоящему рядом.
Тот — ясные глаза на продубленном ветром, солнцем и морем бронзовом лице — в ответ скривился:
— Так оно есть, брат Эадульф. То место, куда ты направляешься. Берег королевства Освиу.
Молодой человек, которого назвали братом Эадульфом, вновь уставился на береговую линию, и радость оживила его лицо.
Вот уже два дня судно держалось берега, медленно подвигаясь на север, избегая бурных открытых вод Северного моря. Кормчий все это время вел корабль вдоль берега по укромным заливам и безопасным бухточкам, однако теперь он поневоле правил в сторону моря, чтобы обойти большой мыс, выступающий далеко на северо-восток в открытое бурное пространство.
Стаф — так звали кормчего, родом из королевства южных саксов — придвинулся к молодому монаху.
— Видишь вон те скалы?
Брат Эадульф пробежал любопытным взглядом по утесам темного песчаника высотою в три-четыре сотни футов с узкой каймой песка и камней у подножия. Утесы казались страшно крутыми.
— Вижу.
— Так. А видишь ли ты черные строения наверху? Вот это и есть монастырь Хильды, монастырь, который называется Стренескальк.
С такого расстояния брат Эадульф мог разглядеть лишь смутные темные очертания рядом с чем-то, похожим на расщелину в скале.
— А это наша гавань, — сказал капитан, словно прочтя его мысли. — Это долина небольшой речки, которая называется Эск и впадает в море прямо под монастырем. За последние десять лет здесь вырос небольшой городок, а из-за близости монастыря настоятельницы Хильды люди уже называют его Витби, «Белое селенье».
