Причем это и происходит как раз в акте ВОСПРИЯТИЯ — превращения СХЕМЫ — В ОБРАЗ. А «образа» до и вне акта восприятия — притом именно в момент его протекания — нет.
А уже отсюда можно понять и акт фантазии (сновидения).
Физиологически-зафиксированные в мозгу, «схемы» работы начинают разворачиваться, не встречая никаких внешних препятствий, искажая их так, что они перестают быть «препятствиями».
Образ и есть результат «встречи» активной — физиологически-зафиксированной в нервах — «схемы» действий — с корректирующими акт ее реализации актуальными ощущениями, становится «образом».
А иначе действует одна «установка» (понятие, строго говоря, чисто физиологическое) и получается тогда иллюзия, сновидение, а также все формы безумия — идеи фикс.
Ощущения при этом тоже есть, но только интероцептивные, идущие от интерорецепторов, поскольку экстрарецепторы либо безмолвствуют, либо мозг с их показаниями просто «не считается», игнорирует их, либо обращается с ними как с глиной, превращая их просто в пассивный материал реализации схемы, а не превращения схемы в образ.
Поэтому и вся пресловутая сфера «подсознания» (бессознательного в психике) — это просто переданная на уровень автоматики — на уровень уже чисто физиологически зафиксированных схем действий — система когда-то вполне СОЗНАТЕЛЬНО-ПСИХИЧЕСКИ осуществлявшихся действий и образов.
Она — ВТОРИЧНА по отношению к СОЗНАНИЮ, а вовсе не изначальна, как у Шопенгауэра, Фрейда и прочих, вплоть до Узнадзе и Бассина.
(Это прекрасно видно в свете экспериментов Харлоу[6] с «безмамными мамами»).
Поэтому «подсознание» нельзя ставить рядом с СОЗНАНИЕМ как два равноправных компонента психики. Всеобще — СОЗНАНИЕ, а подсознание — его особенный — производный вид, и только.
Психология все-таки остается наукой «о сознании» и его превращенных формах, а не становится наукой о психике, как сфере, состоящей априори из «сознательной воли» и «бессознательной воли», как из двух самостоятельных компонентов, ибо это сразу же возвращает нас к картезианству.
Вопрос о «локализации» образов, занимающий и Прибрама[7], т. е. вопрос о том, каким чудом мы видим ФОРМУ ВЕЩИ ВНЕ ГЛАЗА, а не просто испытываем раздражение сетчатки, кончика зрительного нерва.
(Сюда же — боль в пальце отрезанной ноги[8] и т. д.).
«Образы формируют мозг, но почему же мы локализуем, предметы именно так, а не иначе?» (К. Прибрам, «Языки мозга», Прогресс, М., 1975, с. 192).
«Отраженный от внешнего объекта свет создает на сетчатке образ. Ощущения существуют только внутри нашего тела, хотя мы локализуем образ по другую сторожу глаза…». Это [у Прибрама] цитата из Бекеши
