Некоторое время Грегори слушал ее, устало поигрывая ключами от машины, потом резко перебил:
— Ты права. Все совсем не здорово. Возможно, будут неприятности.
— С твоей мамой?
— Я не могу об этом говорить. Слушай, я очень благодарен тебе за заботу и все такое, но это мое дело, и я сам с ним разберусь. Если хочешь мне помочь, не рассказывай об этом никому, ладно? И не болтай о нашем маленьком столкновении на перекрестке. Идет? Дай слово, — на этот раз Грегори внимательно посмотрел в глаза Айви.
Ей ничего не оставалось, как согласиться.
— Обещаю, — она пожала плечами. — Но если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.
— Посреди перекрестка, — хмыкнул Грегори и, улыбнувшись ей своей кривой ухмылкой, вошел в дом.
Прежде чем пойти следом, Айви внимательно изучила мелковую роспись по бетону, оставленную младшим братом. Она сразу узнала нежно-голубые крылья ее водяного ангела и сильные коричневые линии, обозначавшие Тони. Еще через какое-то время она разглядела Могучих Рейнджеров. Проще всего было узнать драконов — в изображении Филиппа они всегда выглядели так, будто проглотили бочку жидкого пламени, и всегда сражались с Могучими Рейнджерами и с ангелами. Стоп, а это что такое? Круглая голова, смешные зеленые завитки вместо волос и оранжевые палочки, торчащие из каждого уха?
Чтобы развеять все сомнения, сбоку было нацарапано имя. Тристан.
Наклонившись, Айви подобрала кусочек черного мелка и дорисовала зубы-оливки. Теперь перед ней был портрет парня, у которого хватило доброты развеселить незнакомого восьмилетнего мальчика в самый печальный день его жизни. Айви вспомнила, какое лицо сделалось у Тристана, когда она распахнула дверь кладовки. Не выдержав, она запрокинула голову и расхохоталась.
Отказаться от плавания? Позвонить и отменить завтрашний урок? Ангелы-заступники, кого она пытается обмануть?
Тристан не сомневался, что он до смерти напугал Айви во время первого урока, однако она все-таки пришла. И он вел себя очень осторожно. Стараясь не дотрагиваться до нее, он учил ее, как профессиональный инструктор, а сам продолжал встречаться с как-там-ее-зовут и еще одной девочкой.
С каждым днем Тристану становилось все труднее оставаться наедине с Айви, каждый раз тщетно надеясь дождаться хоть какого-то намека на то, что ей нужно от него что-то большее, чем дружба и уроки.
— Кажется, я готов, Элла, — сказал он своей кошке после двух недель мучительных занятий, приносящих одно только разочарование. — Я ей безразличен, и с меня хватит. Я так больше не могу. Сегодня я, наконец, добьюсь от нее выбора между «Да» и «Нет».
