— Я это знаю.
— Ничего подобного.
— Это так. Ты щедрая, открытая душа. Парни типа Ланса пользуются этим.
— Не пытайся делать мне комплименты.
— Я и не пытаюсь.
Ньюсон знал, что частенько пытался говорить комплименты. Но сейчас он говорил только половину правды. Да, Наташа была щедрая и открытая, но еще она была слабая, по крайней мере когда дело касалось Ланса. Какая сила заставляет таких уравновешенных девушек, как Наташа, ввязываться в деструктивные отношения? Наверное, страх, думал Ньюсон. Страх остаться одной.
Ньюсон жил один. Ничего страшного в этом нет. Он хотел сказать ей об этом. Он хотел взять ее за руку и посоветовать ей быть сильной. Он хотел убедить ее, что жить одной — это нормально, от этого не умирают, и можно даже найти в этом хорошие стороны. Никаких ежедневных споров насчет колпачка от зубной пасты или первого ломтика тоста из тостера. И конечно, никакого Ланса.
— Не принимай его обратно, только и всего.
— Послушай, Эд, он меня бросил. Он не вернется. Конец истории. А теперь заткнись.
— Он вернется.
— Я сказала, заткнись.
— Я тебе обещаю. Ты нужна ему. Он вернется.
— Нет. Да замолчи ты наконец!
В этот момент секретарша главы отдела пригласила их в кабинет.
Ньюсон не ожидал дружественного приветствия, и он был прав.
— Итак, давайте начистоту, — сказал шеф, просматривая заметки по делу. — Мужчину мучили полдня и всю ночь на тихой улице. Он… сколько раз его ударили?
— Триста сорок семь раз, сэр, — ответил Ньюсон.
— Триста сорок семь раз маленькой иглой. Жертва орет изо всех сил, кругом лужи крови, убийца вошел в дом посреди бела дня и связал горничную, появляется жена, он связывает и ее, ему хочется послушать музыку, поэтому он включает музыкальный центр и при этом не оставляет вам ни единой улики, и поэтому у вас нет ни одной стоящей идеи.
— У меня была идея, что это серийный случай, — сказал Ньюсон.
— Что? Одно убийство? Как одно убийство может быть серийным?
— Пока что мы не нашли подозреваемого среди знакомых жертвы. По-моему, это указывает на то, что искать нужно среди более широкого круга людей.
— А по-моему, это указывает на то, что вы просто ничего не нашли.
— Возможно, сэр, хотя мы искали.
— Постарайтесь искать получше, прежде чем увлекаться абстрактными теориями. Вы полицейский, а не журналист, и должны оперировать фактами.
— Да, сэр. Я понимаю.
— Отлично, и не смейте об этом забывать. Мне плевать, чему вас там учили в юридическом. В полиции работать — это тебе не парадную мессу служить. Здесь нужно бегать, пачкаться и, черт побери, работать с делом.
