». Даже домашние туфли выпускаются под этой маркой и задвижки с секретом. И на всех этих изделиях обязательно рисуночек есть или переводная картинка: стоит наш Колас на перекрестке и улыбается, он знаменитее, чем Попи или Супермен. Бласа вернулась к нам в село и живет себе состоятельной вдовой, выстроила шале в местном стиле, понавешала по всему дому фотографии Коласа и рекламные плакаты, а в саду у нее красуется копия покойника в натуральную величину. Каждое рождество сельские власти устраивают торжества в честь Коласа, с музыкой и танцами на площади и с внеочередным розыгрышем епархиальной лотереи; случается, наезжают и заправилы из правительства, приносят соболезнования Бласе Наррос, она изрядно состарилась, над губой волоски торчат и на подбородке. В этот день Бласа, сами понимаете, на угощенье не скупится, а уж наряжается — это надо видеть: аж туфли надевает на высоких каблуках и ожерелья... Живется ей прямо замечательно, можете мне поверить, я за нее радуюсь, проценты ей отовсюду так и капают, потому как мериканцы, какие там они ни есть, а честности у них не отнимешь, и они посылают, что ей причитается, со всей точностью, а она знай себе молится, а как же, за Коласа, тяжелое, надо думать у него похмелье, может, потому и не пришлось больше ему пить в рождественскую ночь...
— Да, дружище, да. Решено — подзаправимся. Горе — не беда, коли есть еда. Правильно говорится, и точка. Пора отпусков на носу, надо нам отметить это дело и то, что мы расстаемся... скажем, на некоторое время.
— Я покачу на море, вот так. А ты?
— Нет, я останусь дома, оно и не так накладно и спокойнее. После сегодняшнего надо вести себя осмотрительно. Компенсации надолго не хватит, а что потом... Ладно, неохота и думать.
— Ой, лапонька, ну что ты, какое может быть сравнение, я поеду на побережье, есть такое село, Гандия называется, мне сказали, там потрясающе, южнее устья Эбро, ну, ты представляешь себе, в районе Кастельона.
— Ты имеешь в виду Кастельон-де-ла-Плана?
— Не задавай глупых вопросов, другого нет.
— А, ну правильно, видели мы его на карте.
— Одно плохо, теперь мне что-то страшновато туда ехать, утром на работе мне рассказывали, ездил туда родственник сестры одного приятеля Фернандито, того, который из бухгалтерии, и этот самый родственник, судя по всему, разбирается в жизни и особенно в политике, так вот, Фернандито рассказывал с его слов, что в тех местах уже не говорят по-испански.
