Он остановился, ругаясь сквозь зубы на время, сапоги, луну и Вэрда, которому приспичило заниматься всякими глупостями и создавать людям столько проблем, и, без малейшего усилия, подхватил меня на руки. Я, конечно, не слон, но и пушинкой вряд ли могу считаться! Он же ломанулся дальше, как будто бы я весила не больше пары килограммов.
Мы пронеслись через двор, потом свет исчез, и я перестала понимать, что вокруг нас, кажется, это были какие-то пристройки. Я, вроде бы, видела волков, что прыснули с нашей дороги в разные стороны, как цыплята от кошки. Замелькали деревья, появился лунный свет.
Сад...
В самой его глубине, под навесом, находился большой, размером с хорошее колесо, пень (видимо живой, судя по срезанный вокруг него прутикам). Он остался от какого-то дерева. Очень большого и мощного дерева.
- Вот изверги! - Возмутился мозг, - эльфов на вас нету! А лучше - Гринпис! Они бы вас быстро научили природу любить!
Его гладкую, отшлифованную поверхность покрывали символы, плотно записанные по кругу, и уложенные в спираль, по все поверхности пня. А в центре торчал большой охотничий нож. Его рукоять была обмотана кожей, а навершие вырезано из кости. Это была голова распахнувшего пасть волка, вырезанная великолепно от клыков, до последнего волоска, вздыбленного в гневе.
Рухнув на колени перед ним, так и не выпустив меня из рук, Стефан зашептал мне в ухо:
- Это мужской ритуал. Будет больно. Очень больно. Чтобы им обратиться, нужно перепрыгнуть, перекувыркнувшись через голову, через священный кинжал, что воткнут в середину пня. Он принадлежит самой богине, Маре Прекрасноликой, ее сила и дает возможность людям менять ипостась. Но, чтобы все работало, кинжал должен быть инициирован кровью правителя - оборотня, принявшего клятву. Я надеялся, что это лишнее, ведь ты берешь мою силу. Но - увы....
- Чего ты хочешь?
- Мне нужна твоя кровь... - Я, сама не веря, что делаю это, протянула ему ладонь, трясущуюся от холода и страха.
- Много? - Мой голос ужасно дрожал, и слова с трудом проталкивались наружу, сквозь сжавшееся горло. Он покачал головой.
- Возьмись рукой за рукоять и выдерни нож. Будет очень больно. Держись... - Не давая мне времени на размышление и панику ( может, чтобы не успела передумать? Или просто дело в том, что скоро поздний, зимний рассвет и времени у нас на раздумья просто уже не было?), князь схватил мою руку и поднес к рукояти. Я автоматически схватила ее, сомкнула пальцы, сверху надежно прикрытые его теплой ладонью, и выдернула нож почти без усилий.
